Когда возвращается любовь. Лия Луговая

потому что для меня было куда важнее прислушиваться к себе, смотреть на реакцию моего тела – на какую идею и как оно откликнется.

      Слова одной женщины запали глубоко в моё сознание. Она предположила, что вполне может быть и другой вариант: в своих прошлых жизнях мы – отец и/или мать – уже не раз пересекались с душой будущего ребёнка, и, возможно, в тех совместных воплощениях мы сделали друг другу что-то очень плохое – в этот момент у меня почему-то как цепями сковало живот, – и эти события создали соответствующий отпечаток в ауре души, и теперь рождение – это шанс всё исправить. «Или ещё больше всё усугубить», – я закончила про себя эту мысль.

      Выйдя из зала наших встреч, я уже была вся не своя. Еле дождалась вечера, чтобы поделиться своими соображениями с Андреасом:

      – А если наш ребёнок – это наш враг в прошлой жизни или убийца?

      Теперь меня ничем было не остановить. Андреас парировал:

      – А если это мы были его врагами или его убийцами?

      – В любом случае, это всё ужасно! Как мы будем на него смотреть? – я была в полной растерянности. – Он будет нам мстить?

      – Не преувеличивай, Лиз.

      – Вот увидишь! Забыл, какие истерики дети закатывают родителям, когда те им что-то не покупают?! как они делают им всё назло?!

      – Лиз, ну а если у нашего ребёнка другая история? Если в нём нет ничего страшного? Если… – Андреас умолк.

      – Что если?

      – Давай прекратим это дурацкое обсуждение. Лиз, оно явно не идёт тебе на пользу.

      – Нет, уж. Закончи свою фразу: что если?

      – Если ребёнок – просто подарок небес? – Андреас выдохнул.

      – И всё? – столь нелепого ответа я не ожидала. – Нет, ты не понимаешь! Посмотри, что со мной происходит с момента, как я забеременела. Ты думаешь, это всё просто так? Просто такой подарок небес? Меня выворачивает наизнанку каждый божий день! Ну других же в группе не выворачивает! Они даже что-то своим… – я запнулась, – ну, тем, кто у них в животе… рассказывают, песни поют…

      – Дорогая, – Андреас прижал меня к себе, – меня любили мои родители, тебя же тоже любили, да?

      – Я ничего уже не знаю. – Я отстранилась от него и села на диван, закрыла ладонями лицо и заплакала. – А что если он убьёт меня ещё в моём животе? Или во время родов? Я читала статистику…

      – Стоп! – резко прервал меня Андреас. – Никто тебя не убьёт, тебе же надо ещё закончить свой роман.

      И тут я вдруг рассмеялась:

      – Ага, моё воображение он точно уже убил.

      – Посмотри на это с другой стороны, – Андреас сел рядом со мной, – ребёнок – это опыт, который нужен прежде всего тебе, – он смотрел на меня так мягко. – Чтобы ты завершила «Дельфанию». Ну или чтобы потом написала что-то новое. Чтобы твоя история кому-то помогла.

      «Что-то в этом есть», – я стала потихоньку приходить в равновесие.

      – Поцелуй меня. – Я не помню, когда в последний раз я так страстно целовалась с Андреасом.