Когда возвращается любовь. Лия Луговая

питали напрямую правителей, поскольку они всегда были в круге царицы: вместе с ней славили землю, поднимали из её недр невидимое золото, именуемое любовью, и потом с этим золотом правитель и достойные мужи ковали свои мечи.

      Но старая царица умерла, и с ней ушла и прежняя верховная жрица Аллантии. Древний обычай никто не нарушал: старое уходит, оставляя свои мудрость и благословение тем, кто придёт его продолжать. Поэтому место, столь долго пустовавшее рядом с креслом правителя, сразу увидело свою новую хозяйку – ей стала дочь из почётного рода, выбранная поспешно Зурабом из таких же почётных родов. Наконец, надежда многих облеклась в свою плоть.

      Меня избрали на главное место в храме жриц Земли, и отныне я должна была носить чёрное шёлковое платье в пол: это был цвет земли и цвет ночи, в которой единственным светилом была Луна; это был цвет женщины, потому что никто никогда не знал, даже она сама, насколько может быть громадна её сила… – да, от женщины прежде всего ждали силу, которую не видит обычный глаз, но которая и есть жизнь…

      То, что я сейчас сообщала правителю о его жене, означало лишь одно: я должна буду провести через себя силу для него – для всей империи. Ялалла, теперь легко впадавшая в гнев по самому мельчайшему поводу, тоже это осознавала. Всё вернулось к тому, с чего и началось.

      ***

      Мы с Андреасом праздновали третью годовщину нашей совместной жизни. Я сказала ему, что хочу написать роман.

      – И о чём он будет? – воодушевился Андреас.

      – О жрице.

      – Интригуешь. У неё будет хоть счастливый конец?

      – Пока ещё не знаю. Но что-то мне подсказывает, что нет, – с сомнением промолвила я.

      – Ты придумала ей имя?

      – Моей жрице?

      – Да.

      – Оно само, честно говоря, придумалось, – я немного помедлила. – Её зовут Дельфания.

      – Где-то я его уже слышал… Греческое?

      – Не знаю, – я отреагировала как-то резко. – Даже не хочу рыться во всех этих пыльных фолиантах по истории. Буду писать то, что пишется.

      – Ну, так за Дельфанию! – Андреас поднял свой бокал.

      Мы были счастливы, несмотря на то, что вот уже три года у меня не получалось забеременеть. Мы прошли все обследования, и официальная наука не видела препятствующих этому причин. Мы знали, что не бесплодны, но почему-то не могли родить. Хотя мы старались не обсуждать эту тему, я чувствовала, что для Андреаса важно иметь детей. Я же про себя недоумевала, потому что для меня не было ничего более важным чем наше с ним счастье: он и я. Конечно, по логике вещей я также должна была хотеть детей, как и Андреас, но я не могла искренне признаться, что этого хочу. Поэтому я внушила себе идею, что тоже хочу, потому что этого хотел он.

      В какой-то момент мы осознали, что устали от попыток зачать ребёнка и договорились, что будем жить просто счастливо, просто вместе, и если у нас будет ребёнок, значит, у нас будет ребёнок. Я не могла не ликовать от этого решения: мы с Андреасом приняли за основу ту жизнь, которая у нас была раньше. Но теперь – и