Найтись и потеряться. Светлана Черемухина

вернулась в кухню.

      А Инка бежала по улице, не замечая ничего вокруг, и слезы текли по красивому лицу. Летом, значит. Ждет и надеется? Готов принять? Ну-ну. Молодец какой! Настоящий друг! Значит, еще летом, да? И сегодня? А как же она? Она… С ней-то так за что?

* * *

      – Как ты мог! Негодяй! Обманщик! – Инка набросилась на него, как только Роман приоткрыл дверь.

      От его тела исходил тонкий аромат морского бриза – он только что принял душ. Высокий, широкоплечий, с красивым лицом, сейчас он выглядел обескураженным поведением Инки. Самым лучшим было схватить ее и обездвижить. Пусть придет в себя.

      На мгновение девушка замерла в его руках, послушная мягкой силе, но в следующую секунду вырвалась и снова принялась колотить кулаками по литой груди, прикрытой тонкой материей темной рубашки.

      – Да что с тобой, остановись! – вскричал раздосадованный Роман. – Хватит, я сказал. Успокойся!

      Он прикрыл входную дверь, стянул с ее головы шапку, прижал трепещущее тело к себе, такой спокойный, монолитный, надежный… такой не ее.

      – Ты обманывал меня все это время! – девушка готова была разрыдаться, и сдерживалась лишь усилием воли. Плакать перед ним? Ни за что! Ни перед кем! Хотя, он не все.

      – Да с кем же я мог тебя обманывать? – Роман искренне не понимал ее и не чувствовал за собой никакой вины.

      – Ты обманщик, ты лжец, ты… – в его объятиях Инка почувствовала покой и тепло, и сердце стало биться тише, и даже обида потихоньку отпускала. Главное – он ее обнимает, он рядом, а чей он – это дело десятое. Сейчас – только ее.

      – У тебя что-то случилось? – уже тише спросил он, зарывшись носом в ее каштановые волосы.

      Девушка согласно закивала, и слезы ручейками побежали по холодным с мороза щекам.

      – Давай я тебе накормлю, ты успокоишься и все мне расскажешь, – предложил Роман.

      – Нет, я не голодная, и успокоиться не могу, и рассказывать нечего. После того, что рассказали мне, – Инка всхлипнула.

      – И что же тебе рассказали?

      – Ром, почему ты не говорил мне, что зовешь к себе Данку, что постоянно ждешь ее и готов принять обратно? – в глазах такой упрек, такая боль. Полное море обиды плещется, бушует, ветер вздымает волны.

      Молодой человек сразу убрал руки, взъерошил волосы, выдохнул громко и нервно.

      – Вот дела, – проговорил он, пряча глаза.

      – Я думала, что мы…

      – Да что ты думала, Инка! – он сердито посмотрел на нее. – Ты умная, вот и думаешь много, – он схватил ее за плечи и наклонился к ее лицу. – Но вот только за меня думать не надо, хорошо? Неблагодарное занятие. Что ты можешь понять во мне, в моих мыслях, в моих чувствах? Это мое, понимаешь? Только мое, и никого не касается.

      Он резко выпустил ее и отвернулся к стене, сцепив руки на затылке.

      – А я? Я, значит, пустое место, да? – губы девушки задрожали, голос переставал подчиняться ей.

      – Ну почему сразу такие крайности? Ты это ты, Дана это Дана. Вы разные, и отношусь я к вам по-разному, можешь ты это понять? Нет? Вот и не думай об этом.

      – А кто