За чертой. Антон Сергеевич Зинченко

На мгновенье им овладело осознание всей нелепости происходящего. Безумие мира, в котором человека могут лишить жизни лишь за то, что он не похож на других. И лишь его нынешнее низкое социальное положение дает душегубам право на убийство, они даже не задумываются, что лишают жизни человека. Михаил будто бы ушел в пространство, взглянул на себя со стороны, на мгновенье примерив роль фантома. Казалось вместе с кровью из тела утекает и жизнь. Странные ритмичные стуки, похожие на монотонный перезвон церковных колоколов, отбивали ритм сердца, с каждым мгновеньем удлиняя интервалы ударов, норовя и вовсе заглохнуть без должной встряски.

      Но она все не приходила, да и нужна ли она была, может, лучше закончить жалкое существование в убогом обличии? Михаил приготовился умереть, но у судьбы на его счет были другие планы.

      Работник пути, в чью профессиональную обязанность входит обход железнодорожных рельсов, промерзнув должным образом, решил на пару минут отделиться от рабочей бригады и завернуть в укромный уголок, дабы там в гордом одиночестве опустошить приготовленный утром чекланчик с горючей жидкостью, впустив в свое тело столь нужное заветное тепло.

      Рука потянулась под телогрейку, где в нагрудном кармане у сердца лежал столь нужный пузырек. С ходу завернув за угол, скинув на землю крышку бутылки, рабочий шумно выдохнул и, прищурив от удовольствия глаза, решил в один глоток покончить с пойлом, как взгляд его остановился на лежащем в озере крови истерзанном человеке. Бутылка выпала из ослабшей на мгновенье руки дорожного рабочего. Пулей он бросился к товарищам и, отобрав у опешившего бригадира рацию, сообщил об ужасной находке в диспетчерскую, а после вновь вернулся к изуродованному телу уже в сопровождении коллег.

      ***

      Михаил очнулся на полу в комнате. Рядом в кресле сидел Анатолий. Будто почувствовав пробуждение гостя, он, не поворачиваясь, заговорил:

      – Видимо, это последствия отравления. Ты уж извини, что не уложил тебя на диван. Пойдем, – Анатолий порывисто поднялся с кресла и, не дожидаясь Михаила, вышел на улицу. Во дворе было темно, хоть глаз выколи, лишь слабая лампочка над крыльцом, как могла, разгоняла мрак ночи.

      Анатолий закурил и указал вдаль.

      – Складывай свою одежду в кучу вон на том пепелище и потом иди в душ, там хозяйственное мыло и бритва, приведи себя в порядок, а я пока подыщу для тебя чистую одежду.

      Горячая вода обжигала тело, Михаил уже и забыл, как это приятно, за время своих скитаний он мылся только два раза, когда в город приезжал какой-нибудь значимый чиновник, милиция вычищала общественные места от бездомных, свозя всех в приемник, чтобы не портили вид города, а там санитарная обработка и водные процедуры были обязательными, побыв там один или два дня, Михаил сбегал, не любил он контроль, правила и строгий распорядок еще со времен детдома. Да и контингент в приемнике был поражающий своим разнообразием, по большому счету бомжи, калеки, кто без ног, кто без рук, для них там была гарантированная кормежка и ночлег и хоть какой-то шанс дожить остаток дней в человеческих условиях.

      Приведя