За чертой. Антон Сергеевич Зинченко

разве что крыльцо починить, ступени проломились, а шагать через одну уже трудно – старость.

      – Крыльцо? Постараюсь.

      Старушонка отворила скрипучую калитку, и спустя мгновенье Михаил осматривал ведущую в дом ветхую лесенку.

      – Хозяйка, а инструмент какой имеется?

      В ответ бабушка отвела парня в сарай, где над небольшим верстаком на вбитых в стену гвоздях аккуратно был развешан разнообразный инструмент.

      – Бери, что надо для работы, от мужа осталось, —проговорила старушка.

      Михаил захватил банку с гвоздями, пилу, молоток и под присмотром бабушки проследовал к дровнику, где у ровных рядов колотых поленьев стояло несколько видавших виды, но все еще довольно крепких досок. Михаил прикинул нужный размер, и спустя час место поломанных ступеней заняли новые.

      – Принимай работу, хозяйка, – прокричал Михаил.

      Женщина бегло взглянула на крыльцо, пару раз поднялась и спустилась и, улыбнувшись, проговорила:

      – Теперь сущее удовольствие, а то стара я для акробатики – через ступени прыгать.

      – Покрасить бы еще, чтоб дольше прослужили.

      Женщина снова отвела Михаила в сарай, где он, вернув инструмент на место, отыскал банку серой краски и растворитель. Аккуратно выкрасив лестницу, Михаил оставил неокрашенным место, чтобы старушка могла ходить, и собрался распрощаться, обещая вернуться завтра и докрасить оставшуюся часть.

      Но бабушка наотрез отказывалась отпускать помощника с пустыми руками и вручила ему увесистую котомку в качестве платы за работу.

      Михаил вышел, обернулся и, радостно улыбнувшись старушке на прощанье, бодро зашагал к делянке, сейчас он ощущал себя молодым и здоровым, полным сил и был готов перерубить все березы разом. Вскоре проселочная колея привела парня к цели.

      Он присел на пенек и не без интереса начал выкладывать содержимое котомки на землю. Первым попался сверток с уже знакомыми пирогами, кои он попробовал, еще чиня ступени. После были банки с соленьями: огурцы, грибы, помидоры, а завершала нехитрый продуктовый набор полулитровая бутылка с мутноватой жидкостью. Самогон являлся деревенской валютой с давних времен и охотно принимался многими в качестве оплаты за работу. Михаил сложил яства в котомку, отложил бутылку в сторону. Порывисто поднялся и принялся расхаживать взад и вперед по делянке в поисках надежного места, куда можно припрятать заветную емкость. Не найдя ничего лучше, чем прикопать сей клад под один из пней, Михаил с полчаса порубил дрова и отправился в дом за телегой.

      Анатолий сидел на скамейке во дворе и беззаботно пускал дым, раскуривая сигарету без фильтра.

      Увидев Михаила, он поднялся и, нахмурив брови, встряхнул правой рукой, освобождая наручные часы, едва видневшиеся на запястье из-под рукава мешковатой куртки, явно доставшейся Анатолию с чужого плеча.

      – Что-то ты рано, я собирался идти к тебе помогать, только решил покурить перед дорожкой.

      Михаил ничего не ответил, лишь протянул