Две луны мезозойской эры. Нина Запольская

Не надо, – сказала она и добавила снова: – Я замужняя женщина.

      Она хваталась за эту фразу, как за спасательный круг. Басс стоял оглушённый. Он попытался улыбнуться. Переспросил:

      – Так у меня нет никакого шанса?

      Он заставлял себя говорить. Всё в нём тряслось. Голос срывался.

      – Пойми, я замужняя женщина, – повторила она и приложила руки к груди.

      Он, не отрываясь, смотрел на неё. В её глазах была только досада и страх огласки. Она повернула голову и покосилась в сторону мужа. Рук от груди она не отнимала. Профиль у неё был тонкий, нежный. Руки тоже нежные.

      – Тогда я пойду, – сказал он этому профилю совершенно раздавленный.

      Он не знал, что ещё можно сделать, как объяснить, умолить. Она обернулась. В её глазах он прочитал облегчение… Стекло перегородки, и где-то бесконечно далеко фигура её мужа, плывущая, как рыба в аквариуме без воды.

      – До свидания, – обрадованно выдохнула она, уже готовая уйти.

      Басс сделал над собой усилие… Её плечи, её потемневшие глаза. Опять всё призывно и безудержно манит, как земля, когда стоишь наверху, и кружится голова, и тянет спрыгнуть вниз. Он позвал одними губами:

      – Катрин!

      Она не захотела услышать и быстро пошла от него, посверкивая каблуками. Он стоял и смотрел на это сверкание до тех пор, пока оно не пропало, смешавшись с таким же диодным мельканием других ног… Объявили её рейс. Бабочки всегда летят к новым цветам. С прежними им скучно.

      Он подошёл к стойке и сказал бармену:

      – Две водки и лучше в одну рюмку. И кофе…

      Водка была без вкуса, как всякая синтетическая водка. Кофе пах, как настоящий… Чьи-то голоса, чьи-то лица, шум в ушах… Басс вспомнил, что сегодня ещё ничего не ел, улыбнулся и заказал арманьяк. Бармен, солидный и важный, налил большую рюмку.

      Басс не торопился возвращаться к себе. Он шёл навстречу дурману опьянения, зная, что тогда станет беззащитен… Весь день он смотрел, как меняется освещение в кафе и удлиняются тени.

      Он ждал ночи, ждал, когда время станет невидимым.

      ****

      Над Москвой висела луна.

      Басс почти забыл это утро, словно прошли десятки лет. Случившееся несколько часов назад стало неважным, а то, что считалось давным-давно забытым, загадочно поднималось на поверхность. Прошлое не было больше отделено от него пропастью. Рядом с ним находилась его жизнь, она вернулась и глядела на него.

      Он вышел из лилиума и только тогда почувствовал, до чего устал. Едва передвигая ноги, он направился в «Метрополь». Страшно хотелось спать… Какой же он идиот, сопливый идиот…

      В номере Басс прошёл в спа и открыл воду. Она зашумела водопадом. Повеяло влажным запахом смолы и скошенных трав. Он присел на край ванны, снял туфли и усмехнулся… Всегда одно и то же. Ненасытная власть привычки! Как бы ты не был уничтожен, ты будешь умываться, бриться и чистить зубы. Он швырнул туфли в угол… Проклятая покорность, разъедающая душу. От нее не спастись…

      Внезапно Земля показалась ему недостаточно надёжной. Он понял, как она бесшумно