По дорогам Империи. Катэр Вэй

странно. Как только услышал от жены про якобы общение сына и нави, не произнес больше ни слова, только слушал жену и дочь и наблюдал, как мальчик защищает Мурайку.

      – Юр, почему ты молчишь? Скажи же ему, наконец, что нельзя с живностью-то разговаривать, не бывает такого, и в доме такую плаксунью держать опасно. Признаю, погорячилась я, что на мясо зарубить предложила, привыкли к ней за три года, конечно, но и оставлять… а вдруг чего, а? Юр? Давай ее в лесу оставим? Жила же она раньше дикой, пусть и дальше живет сама по себе, как прежде.

      Но супруг словно и не слышал слов жены, он мял свой подбородок, задумчиво глядя на сына.

      – Пойдем-ка со мной, – сказал он Взрывнику и поднялся с лавки, направился к выходу из дома. Вся семья гуськом двинулась следом.

      Дверь в сарае оказалась нараспашку, а Мурайки и след простыл.

      – Сбежала, скотина! – Всплеснула руками женщина. – Вот же я, растяпа, прикрыть надо было.

      Юр посмотрел на жену и усмехнулся.

      – Будет она ждать, как же, – повернувшись к овину, он крикнул: – Ну, выходи, выходи, не бойся!

      Из-за угла выглянула зубастая морда, рога и один глаз.

      – Тут стойте, – приказал он женской половине семейства, да таким тоном, что ослушаться те и не подумали, ухватил сына за рукав рубахи, повел к овину.

      Жена сзади только тихо пискнула:

      – Калина-то зачем?

      Отец и сын зашли за угол строения, скрывшись от любопытных глаз. Мурайка стояла, понурив голову, и косилась одним глазом на людей.

      – Ну-ну, успокойся, Мурачка, – Юр вытянул вперед раскрытую ладонь, и Мурайка ткнулась в нее мокрым пупырчатым коричневым носом. Тут же завибрировала ушами.

      Юр стоял сначала расслабленный, как в трансе, даже заулыбался, но вскоре лицо стало удивленным, а потом и гримаса страха исказила его, демонстрируя, что видит этот человек что-то очень нехорошее. Вскоре черты лица смягчились, разгладились, Юр явно успокоился. Открыл глаза и посмотрел на Калина. Серьезно так посмотрел.

      – Ты… – прохрипел он севшим голосом.

      Горло пересохло, слиплось, Юр попытался сглотнуть, но не вышло. Лунный свет на миг пробился сквозь облака, и Взрывник заметил, как у отца дрожат руки и на лбу выступили крупные капли пота. Внутри все похолодело.

      – Ты – не Калин, – все же выдавил из себя Юр и дрожащей рукой взял мальчика за подбородок, пристально всматриваясь в его глаза.

      Глава 3

      Ни свет ни заря мальчика разбудила сестра:

      – Калин, батя сказал поднять тебя. Одевайся, к Люту поедете.

      – Кто это?

      – Дед наш. Собирайся скорее, отец не в духе чего-то, смурной ходит, рычит, как бы ни прилетело зазря.

      Мальчишка поспешно натянул штаны, лежавшие рядом на табурете, рубаху и был готов. Вышел в общую комнату. Отец молча посмотрел на него и вышел во двор. Мать переминалась с ноги на ногу и нервно теребила край передника. Ей явно хотелось что-то сделать или сказать, но она не решалась, с трудом себя сдерживала.

      – Иди, сынок, иди, – прошептала Инала и закусила губу.

      Взрывник