Погоня за химерами. Уолтер Кенни

со мной на всю жизнь. Как-то раз, когда мать уехала к своим родителям, в Висконсин, и меня было не с кем оставить, отец взял меня с собой на фабрику. Конвейер, похожий на гигантского ленточного червя, изрыгающий каждую секунду новые партии деталей, произвёл на меня неизгладимое впечатление. Хмурые женщины в спецодежде, хватающие с движущейся ленты детали будущих игрушек, были похожи на живые придатки к цеховой машинерии. Их руки двигались автоматически, глаза были полуприкрыты, губы плотно сомкнуты, демонстрируя полную сосредоточенность.

      Особенно мне запомнилась одна работница. Она была невероятной толщины, но её короткие пальцы за одно мгновение производили столько отточенных движений, что глаз не мог распознать их все. В том, как быстро двигались её проворные руки, была какая-то дьявольская механика, будто передо мной находилась машина, а не живой человек. Помню, что в тот момент меня охватило отчётливое чувство тошноты. Не знаю, почему мне так часто вспоминалась эта картина из прошлого, когда я входил в двери Центра. Может, потому, что все сотрудники с их равнодушными механическими улыбками напоминали живых кукол, чью пружину каждое утро заводит ключом невидимый кукольник.

      С развитием вечера моя улыбка становилась всё более принуждённой, превращаясь в гримасу, что не укрылось от глаз жены.

      – Ты можешь сделать над собой хотя бы крохотное усилие? – раздражённо прошипела она, затащив меня в кухню. – Я, кажется, не так часто тебя о чём-то прошу! Зачем ты начал этот мерзкий стёб над Марджори Атвуд?! Она даже не поняла, что ты от неё хочешь!

      – Разве это был стёб? Мне казалось, что мы очень мило побеседовали о семье того горемыки, у которого из-за невыплаченного кредита отобрали закусочную. На первом этаже его жена подавала кофе и бургеры, а на втором они жили вместе с тремя детьми. Ты должна помнить это заведение, мы заезжали туда по дороге в Такому. Тебе ещё понравилось их домашнее печенье с корицей. Такое круглое, а в середине миндаль и…

      – Уолтер, я тебя всерьёз предупреждаю, – Дженнифер повысила голос и в нём теперь слышались визгливые нотки: – Если ты испортишь мне вечер, если ты будешь хамить моим гостям, то тебе придётся об этом…

      – Испорчу вечер?! Да ты серьёзно?! Твои гости – сборище тупоумных цирковых ослов и кобыл, которые скалятся, как павианы, и несутся с высунутыми языками к каждой заднице, если она…

      – Эй, народ, у вас всё в порядке?

      В кухню заглянул Ник. В одной руке он держал пустой бокал без ножки, а в другой сжимал что-то, завёрнутое в салфетку.

      – У нас дома говорили, что посуда не бьётся только на скучных вечеринках, – примирительно улыбнувшись нам обоим, он добродушно хохотнул.

      Разбитый бокал глухо упал в мусорный контейнер, но Ник и не думал уходить. Нехотя Дженнифер отпустила мой локоть, поправила волосы и, окинув нас с Ником загадочным взглядом, вышла к гостям. Я открыл кран и небрежно умылся, забрызгав воротник рубашки. Холодная вода отрезвила меня, снизила накал эмоций, и сердце