Повстанец. Александр Уваров

ещё раз выругался, на этот раз вспомнив и о демонах.

      Где-то рядом работали гравилёты, уничтожая крупную базу повстанцев в укреплённом горном районе.

      Их плазменные установки били непрерывно, выжигая горный массив, и помехи от этих ударов выводили из строя всю электронику, в лучшем случае – напрочь перекрывали шумом и треском все каналы связи.

      «Демоны эти рации придумали!» с раздражением подумал Канхубер. «То в бою из строя выйдут, то теперь…»

      – Господин лейтенант, группа возвращается, – доложил Канхубер в надежде, что хоть односторонняя связь, пусть и с помехами, но сохранилась.

      «Впрочем, ничего другого нам и не остаётся».

      Канхубер вышле на середину улицы. Ждавшие его появление трое огнемётчиков приблизились к командиру. Один их них, крепыш Хейцер, глянул вопросительно на сержанта.

      – Никого, – отрезал Канхубер. – Не изводите заряды на эти развалины, ребята.

      – Так-таки и никого? – недовервчиво переспросил Хейцер.

      Стоявший рядом ним капрал Огген хлопнул Хейцера по плечу.

      – Невоспитанный ты человек, Хейци. И с дисциплиной не знаком. Сказал сержант: «никого»…

      Этот остряк Огген мастерски научился передразнивать сержанта, имитируя резкие интонации его голоса! Канхубер давно уже мечтал как-нибудь наказать его за излишнее остроумие, да всё как-то повода не находилось.

      – …значит, никого. А по кому стреляли, сержант? Жёлтая змея?

      – Ящерица! – выкрикнул Канхубер. – Капрал, ты у меня когда-нибудь дошутишься! Клянусь!

      Хейцер сплюнул в пыль и тронул сержанта за локоть.

      – Не заводись, командир. Огген пари выиграл, вот от радости с утра всех передразнивает.

      Огген нежно прижал к груди тускло блеснувшую на закатном солнце стальную трубу огнемёта и самодовольно улыбнулся. И прикоснулся перчаткой к жёлтым капральским нашивками на рукаве.

      – Я полоску такого вот жёлтого металла Хейци обещал отдать.

      – Если? – хмуро спросил Канхубер.

      Ему уже порядком поднадоели эти постоянные пари и ставки подчинённых. Но поделать с этим сержант ничего не мог: ребята уже которую неделю не выходили из боёв с повстанцами, а в промежутках между боями их постоянно бросали то на проверки таких вот развалин, то на патрулирование, то на преследование мелких разрозненных групп повстанцев.

      Нервы у всех от такой беспокойной и неустроенной жизни были до предела расшатаны, а эти постоянно заключаемые между десантниками пари, нечто вроде игры, хоть как-то снимали напряжение.

      Хотя иногда заканчивалось всё это…

      «Чуть на мине однажды не подорвались» вспомнил один особенно нелепый случай Канхубер.

      И нахмурился.

      «Ночью на спор бегали… Вокруг озера. И прямиком на минное поле забежали. Нет, иногда они как дети малые! Право слово…»

      – Если стрелять сегодня ни в кого не придётся, – пояснил Огген. – И задницы кому-нибудь подпаливать…

      – Я, принаться, думал, что здесь кто-то