Лирика. Булат Окуджава

троллейбус, по улице мчи,

      верши по бульварам круженье,

      чтоб всех подобрать, потерпевших в ночи

      крушенье,

      крушенье.

      Полночный троллейбус, мне дверь отвори!

      Я знаю, как в зябкую полночь

      твои пассажиры – матросы твои —

      приходят

      на помощь.

      Я с ними не раз уходил от беды,

      я к ним прикасался плечами…

      Как много, представьте себе, доброты

      в молчанье,

      в молчанье.

      Полночный троллейбус плывет по Москве,

      Москва, как река, затухает,

      и боль, что скворчонком стучала в виске,

      стихает,

      стихает.

      Московский муравей

      Не тридцать лет, а триста лет иду, представьте вы,

      по этим древним площадям, по голубым торцам.

      Мой город носит высший чин и звание Москвы,

      но он навстречу всем гостям всегда выходит сам.

      Иду по улицам его в рассветной тишине,

      бегу по улочкам кривым (простите, города)…

      Но я – московский муравей, и нет покоя мне —

      так было триста лет назад и будет так всегда.

      Ах, этот город, он такой, похожий на меня:

      то грустен он, то весел он, но он всегда высок…

      Что там за девочка в руке несет кусочек дня,

      как будто завтрак в узелке мне, муравью, несет?

      А мы швейцару: «Отворите двери!..»

      А мы швейцару: «Отворите двери!

      У нас компания веселая, большая,

      приготовьте нам отдельный кабинет!»

      А Люба смотрит: что за красота!

      А я гляжу: на ней такая брошка!

      Хоть напрокат она взята,

      пускай потешится немножко.

      А Любе вслед глядит один брюнет.

      А нам плевать, и мы вразвалочку,

      покинув раздевалочку,

      идем себе в отдельный кабинет.

      На нас глядят бездельники и шлюхи.

      Пусть наши женщины не в жемчуге,

      послушайте, пора уже,

      кончайте ваши «ах» на сто минут.

      Здесь тряпками попахивает так…

      Здесь смотрят друг на друга сквозь червонцы.

      Я не любитель всяких драк,

      но мне сказать ему придется,

      что я ему попорчу весь уют,

      что наши девушки за денежки,

      представь себе, паскудина брюнет,

      они себя не продают.

      Часовые любви

      Часовые любви на Смоленской стоят,

      Часовые любви у Никитских не спят,

      Часовые любви по Петровке идут

      неизменно.

      Часовым полагается смена.

      О великая вечная армия,

      где не властны слова и рубли,

      где все рядовые – ведь маршалов нет улюбви!

      Пусть поход никогда ваш не кончится,

      признаю только эти войска!..

      Сквозь зимы и вьюги к Москве подступает весна.

      Часовые любви на Волхонке стоят.

      Часовые любви на Неглинной не спят.

      Часовые любви по Арбату идут

      неизменно.

      Часовым полагается смена.

      Песенка