Мертвец. Эдуард Веркин

к себе в сарай, а там уже мумифицирует. Ну, не по-настоящему, кишков не вынимает и мозг через серебряную трубочку не высасывает, так всё, доступными средствами оперирует, обматывает плотно скотчем, так что получается кокон. После чего кладёт в гроб и со всеми церемониями хоронит, всё как полагается, музыка играет, барабаны бьют, сборную Канады на кладбище везут…

      Раньше Сенька мастерил настоящие гробы, из сосновых досок, но потом понял, что это очень накладно. Доски дорогие, а гвозди все приходится из разных полезных строений тырить, например из крольчатника. За крольчатник Сенька, кстати, был порот. И после этого стал всех хоронить в картонных коробках или во фруктовых ящиках. По средам с утра он всегда идёт к Озерову и берёт ненужную тару, так что у нас за домом целый запас, настоящая гора.

      Поначалу Сенька закапывал всех за моим домом, но мать воспротивилась, поскольку хотела на этом месте развести хрен с прицелом на то, чтобы потом из него делать аджику к «Вятке». Так что пришлось братцу другое место подыскивать. Впрочем, это только радости Сеньке добавило, поскольку он сначала осуществил торжественную эксгумацию прахов (я чуть от вони не задохнулся), а потом уже осуществил обратное захоронение на новом месте. Но где, не говорит, хотя я подозреваю.

      Поэтому его Черепом и зовут. И побаиваются и сторонятся. Да и сам Сенька этому способствует, распускает слухи о том, что все, кто его обидит, лягут в гроб не позже чем через год.

      И в настоящих похоронах он тоже участвует, кстати. Он как наденет свои чёрные очки, как обрядится в чёрный костюм, как повяжет траурную повязку – ну просто такой маленький ангел смерти, как с картинки. Поэтому «Ритуал-М», единственное похоронное бюро в нашем городе его часто привлекает. Если у усопшего какие награды при жизни были, то Сенька идёт перед процессией и несёт их с важным видом на красной подушечке…»

* * *

      Я устал и поставил точку. Потом перечитал, кое-где исправил, а в одном месте зачеркнул. Это я вообще-то не сразу написал, не сегодня, полторы недели ушло – рекорд. Ну, кое-где я приврал немножечко, но это ничего, я специально поглядел в книжки – там врут ого-го как. Это и понятно, когда пишется так, как есть, то и читать неинтересно. А вот когда понагородят всякого – тогда другое дело. Хоть и смешно, понимаешь, что всё фигня, а интересно – как ещё наврёт?

      Но в целом получилось ничего, мне понравилось. Я не ожидал от себя, что так вот выйдет складно, может, у меня талант. Мой брат хоронить мастер, а я в тетрадке писать умею. Хорошо.

      Хотя, пожалуй, длинновато. Длинно. Про то, что Сенька боксёр, я, пожалуй, зря написал, это как-то не к месту. Но очень хотелось, чтобы было много, настоящие писатели всегда пишут много. И я не мог остановиться. Ну да ладно, я ведь на Нобелевскую премию и не претендую. И вообще, я только пробую. А вдруг у меня и правда талант? Сочинения я всегда хорошо пишу, меньше четвёрки никогда не бывает. А вдруг в этом моё будущее?

      Я закрыл тетрадь, стал отдыхать и злиться. Я как-то кино посмотрел про одного человека, так он там так бесился, что весь