Патч. Инкубус. Михаил Зуев

05

      Оглушительно щелкают ходики с кукушкой на стене. Темень за окном. Обшарпанные стены зеленоватого, покрытого сеточкой мелких трещинок кафеля. Тусклая аура матового светильника на потолке, с тенями по мутному стеклу от когда-то нашедших свой конец в фонаре насекомых. Рассохшийся, с ноги на ногу переваливающийся, скрипучий кухонный стол с изрезанной ножом пластмассовой столешницей. Какой-то салат, две лазаньи. Бутылка водки. Две стопки. И мертвая тишина.

      – Я не буду, – отрешенно прошептала Кадри, – мне теперь нельзя.

      – Я как ты, – отозвался Андрей.

      – И вообще, даже если бы и было можно… – Кадри остановилась.

      Андрей молча смотрел в темное окно, обрамленное давно не стиранными серо-зелеными портьерами.

      – …то вот и не знаю, стала бы я за нее пить.

      – Так это не «за», Каа. Это в память.

      – Какую память, Андрюша?

      – Такую, какая есть.

      – Такую, какая есть, забыть хочется. Чем скорее, тем лучше.

      Кадри замолчала. Наклонилась к столу, подперла голову руками и внезапно заплакала. Тихо-тихо, по-детски, от этого еще страшней и безысходней. Андрей встал с табуретки, подошел, обнял сидящую Кадри за шею, прижал ее голову к животу. Кадри оторвала локти от стола, обвила Андрея руками, прижалась. Постепенно рыдания утихли. Кадри потянулась за салфеткой.

      – Ну вот, тушь потекла.

      Встала, пошла в ванную. Андрей проводил взглядом ее бессильно ссутуленную спину.

      Вернувшись, вытащила табурет из-за стола, придвинула к Андрею, села близко-близко, коленями упираясь в его колени, – глазами любя его близкие глаза с темными тенями под нижними веками, – словно хотела стать частью его, словно хотела слиться с ним, обрасти одной кожей на двоих, и больше никогда и никуда не уходить, и больше никуда и никогда не отпускать.

      – Как жить будем, Андрюша?

      Андрей стащил ее с табурета, усадил на колени, прижал к себе. Знакомая ангорка под его ладонями стала горячей. Дыхание сбивалось от нахлынувшей, давно забытой на вкус нежности.

      – Прежде всего, поженимся.

      – Ты делаешь мне предложение?

      – Нет. Не делаю. Сделал.

      – Спасибо. Я ждала.

      Оторвала голову от его груди. Глаза в глаза. Зеленые глаза в половину неба. Не глаза – глазищи. Нет, и не в половину – теперь во все небо. Вот, наконец, я и дома, искрой опалило Андрея.

      – Мы завтра пойдем и подадим заявление, Каа.

      – Можем никуда не ходить.

      – Почему?

      – Потому что ты иностранец.

      – И что?

      – Справка нужна о твоем брачном положении.

      О статусе.

      – А где взять?

      – Тебе – нигде. Тебе – только в суд местный идти. Там заключение сделают.

      – Это долго?

      – Месяца два.

      – Не знал.

      – Я тоже не знала. Вчера выяснила.

      Андрей рассмеялся:

      – Вот как!

      – А ты думал!

      – Что я думал?

      – Да ничего! Если бы ты не сделал мне предложение, я бы сама его тебе сделала.

      – Ух, ты какая!..

      – Ага! – уголки губ Кадри поднялись вверх, в глазах заблестели смешинки.

      – Ты опоздала, Каа! Я