Патч. Инкубус. Михаил Зуев

с ним давние приятели.

      – Вы хотите сказать, что он – один из вас?

      – Нет, что вы, ни в коем случае. Он нормальный человек и безо всякого там суперменства.

      – Тогда откуда?

      – Видите ли, Док… Как когда-то пел один ваш поэт, «человеческая жизнь имеет более одного аспекта»[11]. И существует ненулевое количество людей, кто живет и даже вполне себе преуспевает в сегодняшней реальности, но в то же время не строит иллюзий, что всё вокруг такой реальностью – точнее, ее выхолощенным масс-медиа образом, – ограничивается. Вообще, на свете хватает тех, кто, поняв, зачем здесь мы – помощники, – сами нам помогают, безо всякой корысти, всякого принуждения и постороннего вмешательства.

      – Ну да, Олаф. «Мне скучно, бес. – Что делать, Фауст?»[12] Помню, как тут не помнить.

      – Знаете ли, как там у вас говорят, «лицом к лицу лица не увидать»[13]. Мне вот проще. Я – не человек, поэтому мне виднее, хотя и понахватался все же от вас. Так вот, многие обеспеченные люди живут в нынешнем скотстве только лишь от безысходности. Оттого что никто не показал куда двигаться. Обретая цель, они становятся движущей силой перемен и преображений мира. Мой дорогой друг, проблемы не в технологиях, проблемы в головах.

      – Но все же никак не возьму в толк. Скажите, зачем Валери нужно вам помогать?

      – Этот вопрос вы сможете задать ему сами – конечно, если захотите. Однако осмелюсь высказать свою собственную догадку. Скорее всего, ему, так же как и вам…

      – Что?!

      – Как и вам, извините за грубость, осточертело жить лишь для того, чтобы жрать и срать. Ну, а если вы про деньги – сочтетесь, время у вас будет. Мы ведь выполняем потихоньку наши обещания.

      Некоторое время назад Олаф передал Доку наводку на два стартапа. Люди в них сидели совсем безбашенные и малоадекватные, но Док дал команду вложиться. Пока все происходило многообещающе – через полгода-год можно будет выходить с отличным множителем.

      Гарнитура смолкла. Светофор продолжал мигать. Док впал в оцепенение. Говорить не хотелось. Это поначалу, на Тибете, когда у него только прорезались «телепатические штучки», был щенячий восторг – ну как же, новые горизонты реальности, новые приключения, новые вызовы и смыслы! А теперь – все чаще моменты, когда никого не хочется не то что видеть, а даже слышать. Никого, кроме самого родного человека. Кроме нее, безмятежно спящей на полу в куцей комнатенке за хлипкой балконной дверью. Но – нельзя. Таковы теперь условия игры. Хотел взлететь над реальностью? Лети. Но помни: у всего есть своя цена. Плати теперь сполна.

      – Скажите, Олаф. Сколько еще таких, как вы это называете, ячеек, кроме нашей?

      – Десятки, мой друг.

      – Я могу познакомиться с ними?

      – Нет. Пока не можете.

      – Почему?

      – Из соображений безопасности.

      – А как же дети? Как они узнают, что не одиноки?

      – Всему свое время. Не торопите события, Док. Вы все увидите своими глазами и даже примете в процессе непосредственное участие. Уверяю вас, это будет очень занимательно. Что же

11

Борис Гребенщиков и «Аквариум». «О смысле всего сущего», 2006.

12

А. С. Пушкин. Сцена из «Фауста», 1825.

13

С. А. Есенин. «Письмо к женщине», 1924.