Царский сплетник. Олег Шелонин

напряженная тишина.

      – Ну бояре мои верные, – нарушил тишину Гордон, – что в царстве-государстве моем хорошего творится, что плохого? Буйский, ты у нас глава боярской думы. С тебя и начнем. Докладывай.

      С лавки поднялся тучный господин в высокой боярской шапке.

      – Слава богу, – истово перекрестился он, – все хорошо в твоем царстве-государстве, царь-батюшка. Мудро ты правишь нами, – Буйский невольно потрогал свой шатающийся зуб, – справедливо, по совести.

      – Садись. А ты, Кобылин, что скажешь?

      – Я полностью согласен с Буйским, – поднялся с лавки верзила с лошадиным лицом. – Мудро правишь, царь-батюшка. Очень мудро!

      – Значит, довольны своим царем? – зловеще спросил Гордон.

      – Очень довольны, благодетель ты наш! – загомонили бояре.

      – Уж так довольны!

      – Дальше некуда!

      – А вот я вами недоволен. Боярин Засечин!

      С лавки торопливо поднялся вызванный на ковер боярин.

      – Скажи-ка мне, воевода, почто твои стрельцы иноземного купца обидели? До полусмерти избили, увечья нанесли, товар его подпортили? Неделю потом лучшие лекари иноземные того купца отхаживали! А знаете, сколько они за лечение дерут? Они ж мне счет такой выставили, что казна затрещала! Ну что скажешь? Не слышу ответа!

      – Дык… мы это… – забормотал боярин.

      – А он ведь не с простым товаром прибыл. Духами иноземными торговал. Вот ты, рожа твоя бородатая, знаешь, сколь ныне франкские духи стоют?

      – Дык… я ж больше по разбойным делам…

      – А ты, Буйский, знаешь? – повернулся к главе боярской думы царь.

      – Приходилось покупать для своей младшенькой, – тяжко вздохнул Буйский. – Ох, цены басурмане ломят! Малюсенький флакончик… Во-о-от такой малюсенький флакончик, – показал он пальцами, – там даже пить нечего. Гадость несусветная, сам пробовал. Десять золотых! Грабеж среди бела дня!

      Царь отмахнулся от Буйского и опять повернулся к боярину Засечину:

      – Вот видишь, воевода, какой ценный товар твои стрельцы загубили. А у него этих флакончиков штук сто было! Вы представляете, на какие деньги государство подставили? А ведь там, у купца, еще всякие иноземные хитрости технические были. Все вдребезги! А это вообще сумасшедшие деньги.

      «Во дает! – восхитился Виталик. – Врет и не краснеет!» Он точно помнил, что в его сумке флаконов было не больше десяти, остальное пробники и прочая дребедень. И аппаратура его, кажется, осталась цела, не пострадала.

      А царь-батюшка тем временем продолжал разоряться, нагнетая обстановку:

      – И ведь что удумали, злыдни! На купца иноземного все свалить решили. Дескать, он сам первый на них напал. А мне теперь от главы купеческой гильдии проходу нет! Вот он где у меня сидит! – похлопал себя по могучей шее Гордон. – Достал посол немецкий – хоть в петлю лезь! Вы что ж меня перед державами иноземными позорите? – обвел грозным взглядом боярскую думу царь.

      – Да гнать этих иноземцев с Руси надобно! – завопил Буйский. – В три шеи гнать,