Нежный человек. Дмитрий Анатольевич Миронов

мелочь и записка: "картошка – 3кг, лук – 1кг, батон"

      В овощном прохладно, тянет землей из дыры в подвал, оттуда конвейерная лента, мужик в синем халате качает рычаг, грохот картошки на весы.

      – Три кило! – орет мужик, – дальше!

      На мраморном прилавке тыква, зеленый лук, пачки соли.

      – Сорок копеек, второй отдел, – поет кассирша и стучит по клавишам, – дальше!

      В винном отделе толкотня, быстрое, четкое обслуживание, люди не задерживаются. Звенят бутылки в деревянных ящиках, тетка сдувает стружки, принимает чеки.

      – "Изабелла" две. Дальше. Не спим, бабуля!

      Настоящая очередь на улице, даже не очередь, столпотворение рядом магазин "Мелодия", дают Джо Дассена.

      – Эй, привет!

      Женька… Заросший глаз не видно, волосы до плеч. У него тоже авоська, он за яблоками, но уже передумал.

      – А, плевать, скажу, нет.

      Друзья зашли домой к Александру, оставили картошку на кухне, Женька попил воды из-под крана, снова вышли на Большой проспект.

      Просто пошли куда глаза глядят, Женька был все лето на Украине у бабушки под Харьковом, чуть не утонул в какой-то луже, когда возвращались в Ленинград, пьяный папа подрался с солдатами в поезде.

      – Еле разняли…

      Зашли в "Олимпиец", спрятаться хоть на несколько минут от палящего солнца зависшего над проспектом. Поглазели на лыжи, баскетбольные мячи в корзинах, Александр померил коньки, прогулялся в них, опираясь на вратарскую клюшку. Почему-то во всех спортивных магазинах в большом избытке были вратарские клюшки.

      – Не жмут? – спросила продавщица.

      – В самый раз.

      Женька смеялся, как девчонка. Минут на пять засахарились у витрины с сувенирами. Записная книжка в "золотом" переплете, брелоки с олимпийским мишкой. Продавца не было, вероятно здесь ничего не покупали, все очень дорого.

      – Пошли в канцелярский.

      – Айда.

      Самый волшебный магазин, здесь всегда многолюдно. Ручки, чернила, мелки, транспортиры, линейки, фломастеры "Союз", контурные карты, альбомы, обшитые черным бархатом готовальни, бумага. Много самой разной бумаги – копирка, калька, рыжая клетчатая миллиметровка, ватман в рулонах. Душно, магазин маленький. Женька и Александр загибая пальцы подсчитали, что и сколько им нужно, покупать надо как можно скорее, через несколько дней сюда будет вообще не войти.

      Дворами пошли обратно, пересекли улицу Ленина, "сталинская" высотка, Женькины окна на последнем этаже. Большой двор с фонтаном, гопники играли в "слона-и-мильтона". Хунта – волосатые, как "бременские музыканты", джинсы-клеш, широкие ремни, на пряжках портреты "АВВА", "Чингис Хан"

      Они обогнули на всякий случай опасный квартал, вышли по проспекту Щорса к "лысой горе", Александр надеялся встретить здесь кого-нибудь, но на горе было пусто, зато под горой…

      Два пивных ларька, напротив магазина "Океан", оживление, перезвон пивных кружек и Гриша.

      Гриша алкаш на костылях в пальто и огромных ботинках, при ходьбе он задирал одно колено, будто вечно переступал через кучу говна.

      – Да