Лицо. Князья тьмы. Том IV. Джек Вэнс

непреложному уставу ордена, исполняет додекафонический призыв к вечерне. Неукоснительно соблюдая ежедневный обряд, амброзианцы, все, как один, опускаются на колени в молитвенных позах. Алоизианцы немедленно приступают к кровавой работе и уничтожают армию амброзианцев прежде, чем наступает время их собственного вечернего богослужения. Так завершилась знаменитая битва на Верещатнике Рудьера.

      Немногие уцелевшие амброзианцы, сменив рясы на мирскую одежду, крадучись вернулись по ночным улицам Старого города. Со временем они стали купцами, пивоварами, трактирщиками, антиквариями, ростовщиками и даже, вероятно, представителями других, не столь респектабельных профессий. Торжествующий Алоизианский орден, однако, распался на протяжении следующего столетия; с тех пор о былом религиозном пыле монахов напоминают лишь некоторые замысловатые традиции. Храм св. Бражника стал Собором – самой великолепной и вместительной гостиницей в системе Веги. А от Храма св. Ревуна осталась только скорбная груда поросших мхом камней».

      Герсен сидел в вестибюле Собора св. Бражника – в древнем приделе, где некогда ценобиты истекали пóтом под надзором Гностического Ока. Нынешние постояльцы Собора не придавали большого значения Гнозису, а тем более Оку; тем не менее, мало кто мог не испытывать почтение в этом гигантском архитектурном пространстве.

      Пульсирующий звук тысячелетнего гонга отметил наступление очередного часа – приближался вечер. В вестибюль зашел высокий молодой человек с длинным острым носом и серыми глазами исключительной ясности, внешностью и манерами производивший впечатление человека умного, но в какой-то мере беспечного и развязного. Его звали Максель Рэкроуз, и он был местным репортером журнала «Космополис», которому теперь поручили оказывать содействие Генри Лукасу – этим псевдонимом Герсен пользовался в качестве специального корреспондента «Космополиса».

      Максель Рэкроуз плюхнулся в кресло рядом с Герсеном: «Интересующий вас человек практически неуловим и пользуется зловещей репутацией».

      «Тем более любопытным будет любой собранный вами материал».

      «Разумеется, – Рэкроуз достал пачку документов. – Я перерыл все, что мог, на за неделю мне удалось выкопать, главным образом, только общедоступные сведения. В том, что касается сохранения инкогнито, этот субъект – просто какой-то гений».

      «Кто знает? – отозвался Герсен. – Он может сидеть вместе с нами в вестибюле Собора, сию минуту. Причем это вовсе не так маловероятно, как вы могли бы себе представить».

      Рэкроуз решительно покачал головой: «Я только что, можно сказать, провел неделю в обществе Ленса Ларка. Я почую его за версту».

      Герсен подумал, что такую убежденность не обязательно следовало сбрасывать со счетов: «Сидящий напротив грузный субъект с накладкой на носу – он не может быть Ларком?»

      «Ни в коем случае!»

      «Вы уверены?»

      «Целиком