Толмач. Ирина Безуглая

только своим отличным мясом, но и футболом, кожаными изделиями, и конечно, аргентинским танго. Родившись в бедных портовых кварталах Буэнос – Айреса, танец быстро стал перемещаться в салоны буржуазии, а потом выходить на улицы и площади, а потом и вовсе в один момент стал неким символом демократии. С некоторых пор установлен и международный праздник аргентинского танго. Не менее символическое значение приобрела, спустя почти полвека после написания, поэма Хосе Эрнандеса «Мартин Фьерро». Так зовут героя поэмы, простого пастуха, гаучо аргентинской пампы, от лица которого и ведется рассказ. Аргентинский ковбой куда круче техасского: он виртуозно владеет лассо и ножом, прекрасный наездник, а еще – он певец, пайадор, всегда готовый придумать и исполнить новую песенку, достав из-за спины свою верную спутницу-гитару. Южноамериканская поэма Эрнандеса о бедном гаучо не менее знаменита, чем североамериканская «Песнь о Гайавате» Лонгфелло и тоже переведена на десятки языков мира.

      Когда-то брендом национальной культуры Аргентины считалось кино. Фильмы этой страны пользовались неизменным и заслуженным успехом во многих странах, не исключая нашей, где обожали актрису и певицу Лолиту Торес. Спустя годы аргентинский кинематограф уступил свою славу телесериалам, которые тоже нашли тысячи поклонников по всему миру. Совершенно особой гордостью аргентинцев с 60-ых годов стал их соотечественник Че Гевара. Для тех, кто не знает: приставка «че» при обращении к лицам мужского пола, приятелю, другу – это чисто аргентинская традиция. Но в случае с пламенным революционером приставка навечно вошла в состав имени.

      Приезжали аргентинские группы обычно недели на три, а то и на месяц, чтобы успеть посетить не только Москву и Ленинград, но и другие столицы Советского Союза. Конечно, я тоже заметила особенности аргентинцев, зато они меня сразу покорили своим чувством юмора, то, что я ценю в общении больше всего. Это верный признак отсутствия тупости, а значит, можно найти общий язык, кроме испанского, найти компромисс, договориться. Чаще всего группы туристов из Аргентины составляли сыновья и внуки выходцев из России первой волны эмиграции. Они уезжали в страну хлеба и мяса, в начале 20-ого века, спасаясь от безработицы, голодухи, а многие и от черных погромов, резни, геноцида. И до сих пор еврейская и армянская диаспоры одни из самых многочисленных в Аргентине. Туристы, сами уже далеко не молодые люди, обычно везли с собой в Союз адреса деревень, сел, местечек, зачастую давно не существующих на Украине, в Белоруссии, России, Армении, откуда когда-то уехали их бабушки-дедушки или родители. Прямо в аэропорту они начинали атаковать просьбами связаться с их родственниками по указанному адресу, расспрашивали, как туда доехать, как вызвать их в Москву, как узнать их телефоны и т. д. Практически это никогда не удавалось сделать, не только по причине того, что установление таких связей жестко пресекалось известными службами. Возможно и потому, что сами фамилии, указанные в адресах, вызывали недоумение.