Обнаженное прошлое. Стелла Грей

не будет задавать вопросы.

      – Ань, осторожнее, – сказала тихо Олька и ловко впихнула меня в нашу комнатку.

      Добравшись до кровати, я шумно выдохнула и провела ладонью по взмокшему лбу. Так, главное, без паники. У всех это бывает. Ну или почти у всех. В этом нет ничего такого страшного. Да, будет тяжело, придется, наверно, взять академический отпуск. Но Антон… господи, мы же поругались два месяца назад!

      И все это время демонстративно ходили по универу и делали вид, что друг друга не знаем. Он все пытался зажимать Аленку Шпалу из параллельной группы, но я потом от Сашки все равно узнала, что ничем хорошим у них не кончилось.

      – Ты отравилась, что ли? – поинтересовалась подруга, присев рядом. – Вся белая как мел, что такое?

      – Нет, Оль, – покачала я головой. – Это не отравление. Я… – Пришлось сглотнуть и набрать воздуха в грудь. – Я…

      Глаза Ольки округлились, она тут же прижала руки к щекам.

      – Ой, Анька, ты что… беременна?

      Горло перехватило, я смогла только кивнуть. Не зря была задержка. И по утрам вот еда не лезет в горло – сразу бегу к унитазу. И вдруг проснулось желание есть оливки, которые никогда не любила.

      Оля вскочила с кровати и заметалась по комнате. Но потом, заметив мой стеклянный взгляд, взяла себя в руки.

      – Так, спокойно. Сейчас звоним Антону. Говоришь с ним. Надо помириться. Ребенок – это серьезно.

      – Да, – немного заторможенно ответила я и взяла мобильный.

      Жалко, что денег совсем мало. Однако я дозвонюсь. Потому что Оля права. Больше чем права. И ребенок – это очень серьезно.

      Прошел час, второй. Абонент не может принять вызов.

      Я хотела уже было написать на почту, но вдруг вспомнила, что он меняет адреса один за другим. А значит, лучше поговорить с глазу на глаз.

      Время тянулось, будто резиновое, пока я собиралась. В голове царил сумбур. Одевшись и накрасившись, я выпила успокоительного. Посмотрела на себя в зеркало. Беременность сейчас не видна. Я красивая. Мы поговорим. Он все поймет, и… сможем помириться.

      – Я с тобой иду, – заявила Олька. – Вдруг грохнешься еще там обморок от счастья.

      – Только не пугай их, – чуть улыбнулась я.

      – Кого? – фыркнула она. – Эту змею, его мамочку?

      Я вздохнула. Зинаида Александровна и правда родилась в год змеи. А еще по характеру недалеко от нее ушла. Каждый раз, когда я замечала, что на меня смотрит эта женщина, становилось не по себе.

      Один раз даже стала свидетелем, как она выговаривала Антону, думая, что я не слышу:

      – И на что тебе эта голодранка? Ты только посмотри на нее. Да, личико хорошенькое. Но для крепкого брака одного личика недостаточно.

      Тогда они с матерью даже повздорили, а мне было до слез обидно. Я даже прокусила до крови губу, но ничего не сказала – сдержалась.

      На улице было жарко, даже не смотря на то, что уже пришел вечер.

      Оля шла рядом и зорко следила за мной, готовая в любую минуту поддержать. Но, стоило нам оказаться возле дома Антона, как сердце тут же заныло. Так, спокойно, вдох-выдох. Не надо думать о том,