Обнаженное прошлое. Стелла Грей

продававшейся буквально на каждом шагу.

      Уже восемнадцать. Уже все можно. К тому же я знаю свою меру, никогда не шагну за грань.

      Олька утянула меня ближе к толпе, туда, где басы проникают в самое сердце и стоять на месте просто не получалось. Мы с ней уже вовсю пританцовывали, выкрикивая знакомые строки известных песен местных групп. Людей становилось все больше и больше. Приходилось продвигаться вперед, чтобы случайно не ударить кого-то локтем.

      В голове шумело, адреналин наполнял каждую клеточку тела.

      – Что вы тут делаете? – шепнули мне на ухо, и сильные руки обняли меня со спины.

      Кровь вспыхнула, огненным вьюнком промчалась по венам, сердце сладко сжалось. Этот хрипловатый голос я бы узнала в любой толпе, отделив от миллионов других. А еще запах можжевельника. Антон пользуется каким-то парфюмом, в котором всегда чувствуется запах хвои.

      – Музыку слушаем! – радостно взвизгнула Олька, тут же прижавшись к Саше.

      Я ничего не ответила, не в силах отвести взгляда от синих глаз Антона. Вот пусть говорят, что не бывает синих глаз, но что они понимают, когда смотришь в глаза любимого человека и тонешь, забывая обо всем на свете?

      У него мужественный подбородок, высокие скулы, прямой нос, бесконечно чувственные губы, черные как смоль ресницы. Волосы тоже черные, что делает его красоту экзотичной и притягательной.

      Антон улыбнулся, склонился и прижался к моим губам. От его поцелуев перехватило дыхание, а от пальцев, вплетшихся в мои волосы, немного ослабели колени. Он всегда обнимает меня так сильно и крепко, что даже если возникает шальная мысль сбежать, то понимаешь: не выпустят, не дадут воли.

      Он считает меня своей. Так прямо и говорит:

      – Аня, ты только моя. А если кто решит иначе, познакомится с моим апперкотом.

      И я ему верю. Антон занимается в спортивной секции. Каждый раз, когда он снимает футболку, я, затаив дыхание, любуюсь его роскошной фигурой.

      И сейчас тоже, отвечая на поцелуй, положила руки на плечи, скользнула ладонями по спине, ощущая горячую кожу сквозь тонкую ткань майки.

      – Ой, ну все! – подначил рядом Сашка. – Может, прямо здесь начнете?

      – Пошли, – шепнул Антон, не дав мне возразить и, крепко взяв за руку, вывел из толпы.

      – Куда мы идем? – спросила я уже после того, как мы изрядно удалились от сцены к берегу.

      Здесь было тихо и безлюдно. Только накатывали мелкие волны на влажный песок.

      Я сама не поняла, как оказалась прижата к стволу ивы и длинные ветви скрыли нас от посторонних глаз.

      Поцелуи Антона сводили с ума, я не могла надышаться его разгоряченной кожей, дурманящим можжевельником и совсем чуть-чуть – табаком. Антон начал курить совсем недавно.

      – Что… мы? – хрипло выдохнула я, глядя на него затуманенными от страсти глазами и видя, что его тоже повело от желания.

      Молния моего платья тихо вжикнула, серебристо-синяя ткань упала к ногам.

      – Ох, здесь? – только и смогла произнести я, чувствуя, что сердце колотится, как бешеное.

      – Аня,