Испанский вариант (сборник). Юлиан Семенов

и сказал:

      – Мистер Роквон, позвольте представить вам мистера Яна Пальма. Он – бриллиантовое перо Риги, пишет и для ваших газет…

      Пальма и Роквон пожали друг другу руки. Лерст пояснил Мэри:

      – Мистер Роквон – один из организаторов журнала «Англо-германское ревю».

      – А я и не слыхал о таком журнале, – шепнул Ян Мэри так, чтобы его шепот услышал Лерст. – Может быть, я не прав?

      – Я тоже не слыхала.

      – О нем мало кто знает, – улыбнулся Лерст, – а мне бы хотелось, чтобы об этом журнале знало как можно больше людей в Великобритании.

      – Да, подпольный журнал в Лондоне пока еще не в моде. Впрочем, кто знает, что будет через год-другой.

      – Я хочу познакомить вас с мистером Риббентропом, – сказал Лерст и подвел Пальма и Мэри к послу.

      Риббентроп был одет в строгий черный костюм. В петличке поблескивал маленький золотой значок члена партии.

      – Господин посол, – сказал Лерст, – позвольте представить вам друга Германии, журналиста Яна Пальма.

      – Рад видеть вас, мистер Пальма.

      – Очень рад видеть вас, господин посол.

      – Мисс Мэри Пейдж, – сказал Лерст, представляя подругу Яна.

      – Здравствуйте, мисс Пейдж. Как приятно, что вы нашли время посетить нас.

      – Мисс Пейдж, – пояснил Лерст, – не только любит спорт, не только великолепно поет о спорте, но и представляет собой класс английских болельщиц в спорте.

      Мэри поправила Лерста:

      – Это не класс, это сословие.

      – Вероятно, мисс Пейдж увлекается не только спортом и пением, – заметил Риббентроп, – но и Общественными науками. Различать класс и сословие – удел философов и социологов, но отнюдь не очаровательных женщин.

      – В наш век, – ответила Мэри, – женщины все больше и больше тяготеют к политике. Ничего не поделаешь – это теперь модно.

      Риббентроп развел руками:

      – Что же делать мужчине? Вероятно, долг рыцаря – уступить место женщине.

      Пальма хмыкнул:

      – Если мы пустим женщин в политику и уступим им место, господин посол, нам будет очень трудно жить дальше. Начнется худшая форма либерального вандализма.

      – Я думаю, – сказал Риббентроп, – что вандализм нам грозит отнюдь не от прекрасных дам. Я думаю, что варварство грозит нам со стороны тех мужчин и женщин, которые живут восточнее Лондона, Берлина и – в определенной мере – Варшавы.

      К Риббентропу подошел лорд Редсдейл – сухой, словно бы мумифицированный старик.

      – Добрый вечер, милорд, – сказал Риббентроп, шагнув навстречу Редсдейлу. – Я рад, что вы нашли возможность посетить нас.

      – Добрый вечер, мистер Риббентроп, я всегда посещаю и буду посещать те места, где собираются люди, симпатичные мне и разделяющие мои взгляды.

      Редсдейл посмотрел на Яна и полувопросительно сказал:

      – Вы сын старого Пальма?

      – Да, сэр.

      – Это вы временами пишете для «Пост»?

      – Да, сэр.

      – У вас