Привокзальный мальчик. Нао Хольм

Во втором, не мигающем глазе, девочка увидела отражение своего напуганного лица.

      Чудовище подняло крыло в знак приветствия.

      – Что это значит? – выдавила из себя Лида не своим голосом.

      В ответ ОНО наклонилось так близко, что Лида чуть-чуть не уперлась лбом в костяную маску. От страха, она была готова раскричаться, но горло сковало, и в этот момент Лида почувствовала, как кто—то пихает ее в бок.

      – Лида, ты спишь? – над кроватью стоял Андрей.

      – Нет, – прохрипела она, облизнув пересохшие губы. Сердце бешено колотилось.

      – Чайка улетела.

      – Что?

      – Она билась в окно, и я ее выпустил, – невинно признался мальчик.

      – Ну и молодец, – Лида обняла за плечи племянника, и ее взгляд упал на приоткрытое окно, за которым разливалась тихая июльская ночь.

      Андрей вернулся в постель, завозился и затих.

      «Уснул наверно…», – подумала Лида, глядя в потолок. Ей было не по себе – так не по себе, будто она вовсе не просыпалась.

      Глава 3: Сплошной кавардак или 33 несчастья из—за мальчишки

      «Уважаемый секретарь Восьмого отдела Патестатума, вчера я видел, как вахми раздавил ваш посох. Не расстраивайтесь, вы найдёте посох лучше. Я оставил в редакции АБО три жемчужины для Вас, заберите их и сходите в бар. Удачи, канцелярия Пятого отдела».

(Газета «Хроники АБО», раздел объявлений, 5 июля 5008 года.)

      Лежа на больничной койке, Лида следила глазами за Илоной Васильевной Зарецкой, опытным доктором с родинкой на щеке и суровой морщинкой на переносице. С тех пор, как семью Минаковых приняли в экспериментальную программу, Зарецкая стала их бессменным лечащим врачом. И сейчас Илона Васильевна методично сообщала Лиде про очередное изменение в лечении и про новое лекарство. Но таблеток и уколов на одну маленькую Лиду приходилось слишком много, поэтому девочка давно перестала следить за новыми назначениями и просто делала, что говорили Дима и доктор.

      – Ну как ты? – спросила Илона Васильевна, поправляя иглу. – Сегодня я увеличила дозировку. Будь готова к головокружению и сонливости, хорошо?

      – Хорошо, – Лида уже чувствовала томление и смуту в мыслях. Она глянула на табурет, где покоилась ее сумка и джинсовая куртка. Табурет медленно поплыл влево. Напала зевота, и Лида снова припомнила свой сон: волшебную галерею и картину. Никак правда не могла вспомнить, что же ее так напугало ночью? Детали ускользали из памяти, как мокрое мыло. Удалось вспомнить только даму из старомодного журнала и билет в ее руках.

      – Как там было? Станция «Залиния», «Заречная», «Зайцева?» – крутились в голове предположение. Так и не вспомнив, Лида уснула. И казалось, она задремала всего на секунду, только моргнула! Но, лениво открыв глаза, Лида обнаружила, что медсестра уже успела снять и унести капельницу. Подушка пахла чем-то очень горьким, но не как лекарство, а как трава… как полынь!

      Лида оперлась на локоть и потрогала теплую