Привокзальный мальчик. Нао Хольм

Третьяковская галерея».

      – Не может быть! – ахнула Лида. Галерея находится в Москве, а ни в какой Москве, ни в какой галерее Лида и в помине не бывала. Чувствуя прилив радости, она побежала вперед на такой скорости, что уже не могла остановиться. Пробегая залы, девочка едва успевала оглядеться. Увиденное ей нравилось.

      Ласкали взор и красный бархат, которым обили стены, и блеск на позолоченных рамах, и едва мерцающие желтоватым светом витые канделябры… Смущало только одно обстоятельство: художники рисовали исключительно чаек. На картинах птицы были большие и маленькие, в масле, и в карандаше, и в акварели. Море и чайки!

      Насмотревшись вдоволь, Лида обратила внимание, что в галерее она не одна. Вокруг картин стояли кучками и бормотали посетители галереи. Более того, народ все прибывал и прибывал. Их стало так много, что Лиде пришлось протискиваться сквозь толстые и худые тела мужчин и женщин. Они не обращали на Лиду никакого внимания, только шевелили губами и руками, как во сне.

      – Послушайте, остановите наплыв посетителей, в галерее нет места, – обратилась Лида к пожилой даме-смотрителю. Та даже не обернулась.

      Тогда Лида хотела позвать смотрительницу, но на именной табличке написано было только: «костёр, 30.09.1249». Никакого имени не было. Лида растерянно провела рукой по длинным волосам, убранным в замысловатую прическу, и отошла подальше к огромному пейзажу, где светилось лазурное небо и плескалось черное как чернила море. На ровном песчаном пляже росли пальмы с диковинными фруктами. Лида невольно залюбовалась, продолжая трогать мягкие волосы.

      – Здесь совсем нет места! – воскликнул кто-то неподалеку, обращаясь к Лиде.

      Стоило больших трудов оторвать взгляд от побережья и обернуться. На Лиду глядела мадмуазель, именно мадмуазель, облаченная в элегантное чёрное платье по моде 50—х годов XX века. Глаза ее скрывала шляпа с широкими полями. Она была похожа на модель из старых французских журналов, и талия у нее была такой тонкой, будто вот-вот переломится пополам. В руках особа держала желтый билет, такие выдавали в электричках.

      – Это всё сон, они скоро уйдут, – сказала мадмуазель и взмахнула клочком бумаги, как веером. Лида прочла надпись на билете: «Кольцевой маршрут. Станция „Залиния“».

      – И как скоро они «скоро» уйдут?! Мест уже нет! Сейчас станет нечем дышать, – возмутилась Лида.

      – А вы давно ждете, да? У вас есть билет? – осведомилась дама, опустив голову, так чтобы полы шляпы бросили на ее лице больше тени. – Впрочем, не важно, поезд прибыл на перрон. Я умываю руки.

      – Э-э-э… Я жду? – начала Лида, но дама в красивой шляпе уже не слушала. Она слилась с толпой, сонно двинувшейся к выходу. Люди действительно довольно быстро стали расходиться.

      В доли секунд залы опустели, и в галерее воцарилась оглушающая тишина. Только сквозь холст на стене доносился звук морского прибоя. Лида, уставившись на нарисованные волны, почувствовала – они как настоящие накатывают