Времена жизни. Рассказы. Геннадий Васильев

пробивалась жидкая, редкая, а вот усы были могучие – пышные и черные.

      Саша, отработав два года бригадиром, все-таки поступил в институт, уехал из деревни…

      – …И вот теперь рассказываю тебе эту историю, – закончил я.

      Приятель мой только крутил головой.

      – Мы фантастику на других планетах ищем, а тут – вот она, фантастика!

      Мы выкурили еще по сигарете и пошли к машине. Начало смеркаться, а дорога была неблизкой.

      Когда переехали через мост, приятель в последний раз посмотрел на деревню – и вдруг впился в мой рукав – я едва не въехал в сугроб, затормозил.

      – Смотри!

      Над крайней избой, стоявшей на заметном отдалении от других, столбом поднимался дым из печной трубы… Нет, он поднимался не столбом: он стоял огромным фаллосом. Черты были резки и чётки, какими они бывают на линогравюре.

      – Да-да, – ответил я на немой вопрос моего приятеля, – это его дом. А летом у него на грядке морковь родится такой же формы. Знаешь, сколько он за нее на базаре выручает!

      Хренов

      Фамилия его была – Хренов. Звали Тихон. Родители были такие – любили старые русские имена: Тихон, Краса (так звали его сестру). А нового ребенка собирались назвать Виолончель. Во-первых, потому, что доктора даже с новыми технологиями не смогли определить пол – два разных сеанса дали разные, поло-противоположные результаты, а третий и вообще неприличный. Во-вторых – потому, что бабушка и дедушка были музыкантами-виолончелистами. Хотя дедушка играл на барабане, кажется, но считалось – на виолончели. Из уважения к бабушке: она умерла раньше.

      Нового ребенка не получилось, получился выкидыш. Оказалось – их было двое. Мама сильно переживала: как же для второго не придумали имя?! Так и скончалась, мучая себя. Отец ее недолго пережил: спился. Ну, что делать…

      В общем, Тихон Хренов.

      В школе ему дали два прозвища: Тихон Хренников в честь известного композитора – для тех, кто понимает, – и Тихоня Хренов – потому что не высовывался. Никогда руки не поднимал, к доске не просился, никогда не откликался на «Кто готов к ответу?». Но всегда все знал, причем знал на «пять», а отвечал на «четыре». Чтоб не высовываться.

      Так и жил до выпускного класса Тихоней.

      В выпускном или сразу после (очевидцы говорят разное) плоть его взбунтовалась, и он изнасиловал девочку. Ладно бы – одноклассницу, а то ведь – студентку, будущую медичку! Как он это сделал – не рассказывал, не рассказывала и она. Только стыдливо роняла руки. История стала известна, его хотели посадить, но богатые родители девочки поставили условие: не станем настаивать, если женишься! Он подумал. Женитьба – процесс обратимый, можно и развестись, в Советском Союзе живем. Согласился. И тут – коса на камень: она сказала: «Я за него выйду только в гробу!» В смысле – «В гробу я видала такого жениха!» Уперлась – и ни в какую.

      Свадьба не состоялась.

      Ее родители, чтобы избежать кривотолков и сплетен – благо, были богатые, – переехали в другой