Алмарэн. Элис Грин

кусочки ткани.

      Алма внимательно наблюдала за мной, поджимая уши, или изгибая голову, лежа на теплом камне – грелась на солнце.

      – Зачем? – ее голос постепенно покидал рык, и интонация все больше походила на человеческую.

      – Дни считаю, – сегодня лента была уже тридцатой.

      – Зачем?

      Я обернулся к ней, как раз когда она снова склонил голову в вопросе.

      – Знать сколько я провел. Сколько месяцев, лет. Считать свой примерный возраст.

      – Вам, людям, важен свой возраст?

      – Конечно, – я подошел ближе к Алме и сел на тот же камень, рядом, смотря на блеск зелени, там, наверху, – мы же не вечно живем. Ведь когда-то я умру.

      «И ты снова останешься одна», – промелькнуло в моей голове, но я умолчал. О да, теперь я не хочу ранить чувства чудовища. Докатился.

      – Как тебя зовут? – ни с того, ни с сего решила узнать она, спустя столько времени.

      И тут я понял, что не помню. Может, если бы кто-то позвал меня, я бы откликнулся. Но сейчас… Черт, как я мог забыть!

      – Не помню, Алма, честное слово.

      Она вильнула хвостом и поднялась, расправляя крылья. Солнце клонилось к горизонту. Пришло ее время.

      – В тот день, ты назвал меня – Алма-Рэн. Так пусть, я буду звать тебя Рэн. Человеческим именем, раз ты человек, и раз ты смертен.

      В этот вечер я не совсем понял ее слова, она вообще часто загадочно говорила, то ли думая о чем-то своем, то ли не до конца понимала смысл человеческой речи и слов. Но мое новое имя мне нравилось. А еще нравилось, что она начала говорить со мной.

      Это случилось примерно через сто ленточек.

      Утром, как всегда наблюдая, как я завязываю свой день, она улетела, и должна была вернуться с едой для меня. Но этого не произошло.

      Чтобы как-то измерять время, я изловчился и сделал солнечные часы. Воткнул палку в землю, как было написано в одной книге о путешественнике, и каждый день следил, когда она улетала и возвращалась. Это было тяжело, потому что летала Алма либо очень рано, когда солнца не было, либо наоборот поздно. Но периодически, часто из-за меня, она задерживалась и уходила позже. Тогда-то я и выяснял, сколько длиться ее странствие. Около одного – двух часов.

      Когда наступил полдень, я забил тревогу.

      Она не вернулась.

      Я испугался, наверное, впервые за время, что я тут.

      Не из-за того, что я останусь без еды, или нужных вещей. Из-за того, что вечное правило – Алма обязательно возвращается – было нарушено.

      Заставить себя подождать еще пару часов – было невыносимо. Я то и дело подскакивал, чтение не лезло мне в голову, все валилось их рук.

      И через два часа я начал искать выход отсюда.

      Надо найти ее.

      Сколько бы кругов я не сделал, выступов не образовывалось, и земля не становилась менее пологой.

      Думай Рэн! Думай!

      На северной части этой стены, метрах в двух торчат корень какого-то дерева, причем весьма крепкий по виду. Но даже если бы я хотел, я не дотянулся до него со своим ростом.

      В принципе, можно встать на что-то, и схватившись за него, а потом за