Небо на двоих. ЛенаФуксия

стоит сейчас говорить, не стоит ничего спрашивать и уже тем более не надо ему ничего рассказывать. Да мне и не хотелось. Мы оба устали. Оба перенервничали. Оба подавлены и раздавлены произошедшим. Надо прийти в себя, всего лишь собрать в кучку растерзанные нервы и хоть как-то реанимировать настроение…

      – Я хочу извиниться, – тихо и очень неуверенно начал он. – Я обманул тебя.

      – Ты о чем?

      – Я не умею водить мотоцикл.

      Мы взглянули друг на друга и засмеялись.

      – Тогда с тебя оплата ремонта. Это ж Хонда – она дорогая.

      Сверху начало капать. Мы подозрительно уставились на небо.

      – Надо где-то спрятаться.

      Мы подняли Хонду и потолкали к ближайшей подворотне.

      Капать стало интенсивнее. Первые капли – тяжелые, важные – кляксами разбивались об асфальт.

      Мы дотолкали Хонду до ближайшей подворотни. К тому моменту, когда мы оказались под укрытием, лично я была мокрой насквозь. Зиль тоже вымок.

      Я скинула куртку. Зиль наоборот застегнулся. Можно подумать, что это хоть сколь-нибудь ему поможет. Капли стекали по лицу, задерживались на кончике носа и он их, смешно щурясь, стряхивал. То и дело передергивал плечами, когда тонкие нервные струйки затекали за воротник. Волосы висели черно-белыми сосульками. Такой забавный.

      Я, наверняка, выглядила не лучше.

      Мы смеялись. Смотрели друг на друга и хохотали.

      Зиль секунду смотрел на меня, а потом рывком обнял. Прижал к себе крепко-крепко. Подбородок уперся в мою макушку. Я не знала, как реагировать, и не поняла, что это за внезапный приступ нежности на него вдруг напал. Просто робко обняла в ответ. Вообще необычные ощущения – как будто мы стали ближе после этих происшествий, роднее… Но самое главное, мы начали общаться как добрые старые друзья, которые безумно соскучились друг по другу. Мне удивительно хорошо рядом с ним и спокойно. Странно… Непривычно…

      – Почему ты такая маленькая? – выдал удивленно. – Ты же выше была.

      – Потому что вот уже полчаса я иду босая. Мои сапоги пали смертью храбрых один в битве с гостями города, второй при аварии.

      Он расстроено вздохнул.

      – Мой бог! И тут я должен!?

      – Не должен. Я наоборот мечтала выкинуть эти дурацкие сапоги, так что с твоей помощью их смерть стала ненапрасной, – в очередной раз честно соврала я, стараясь не думать о том, с какой радостью совсем недавно таскала любимые сапожки и как их обожали мои ножки.

      – Я понял… – буркнул хмуро. – Нам далеко еще?

      Я ответила что-то неопределенное и тут губ что-то коснулось. Аккуратно и осторожно, словно спрашивая разрешения. Дотронулось и чуть задержалось. Его губы – осенило уставшую головушку. Мой язык слегка лизнул его в ответ. Он всосал мою нижнюю губку и тихонечко прикусил ее. Пришлось проделать тоже самое с его верхней губой. По зубам прошелся требовательный язык, встретился с моим…

      Каждый его поцелуй проливался на меня невозможной нежностью, разливался по телу удивительной