Небо на двоих. ЛенаФуксия

решил меня съесть?

      – А что он так призывно торчит? – обиженно вопросил он.

      – Кто? – прохрюкала я, рыдая от смеха. Такого просто не бывает!

      – Сосок, – покраснел парень.

      Я не могла говорить минут пять. Обливаясь слезами, корчась на полу, задыхаясь от смеха до боли в животе и спине, мы ржали. Когда становилось совсем невмоготу, поднимали друг на друга глаза и опять начинали хохотать.

      – Ну это же не повод его есть! – кое-как между смеховыми всхлипами произносила я.

      – Но он такой вкусный! – захлебываясь отвечал Зиль.

      Он все еще смеялся, а я нависла над ним, любуясь зажмуренными глазами, слезкам, сползающим к вискам, морщинкам, образующимися от смеха. Такой хороший веселый мальчик. Глупый и забавный.

      – Что ж, придется тебе объяснить, что делать с сосками, – строго сказала я.

      Я, не отрываясь, смотрела ему прямо в глаза. Рука спокойно, но уверенно развязывала пояс его халата. Зиль перестал ржать, пялился на меня, почти голую, и улыбался. Черт! Ну почему мне опять кажется, что он боится. Робкая улыбка. Несамоуверенная, как на фотографиях, на концертах, на встрече с журналистами, а робкая и стыдливая, как у… Бред! Этого просто не может быть! Никогда не поверю! Секс-символ для миллионов девчонок… Кумир, по которому льют слезы, на фотографии которого молятся, которого хотят все…

      Пальчик, едва касаясь кожи, начал рисовать круги на его груди. Он затаил дыхание. Улыбка словно приклеилась, стала натянутой, чужеродной на всё еще счастливом лице. Я коснулась дыханием его соска – так бабочка касается цветка. Пощекотала языком – словно росинку срывая с листка. Мышцы в месте поцелуя едва заметно напряглись. Да что с ним?

      – Одно твое слово… – посмотрела серьезно.

      Он вздрогнул и покраснел.

      – Я… – беззвучно, одними губами, – хочу…

      – Расслабься… – шепотом.

      Язык по шее. Мочка. Ушная раковина. Такая небольшая, аккуратная. Горячая. Пара ничего незначащих глупых фразок, просто чтобы ты улыбнулся. Обжечь дыханием. В ответ легкий стон. Поцелуй прикрытых век. Кончик носа в кончик носа. Язык легко скользит по губам. Ты отвечаешь, ловишь мои губы, хватаешь язык, что-то бормочешь глупое. Нет, мы не будем задерживаться. Опять шея. Ямочка ключицы. Какая сладкая. Грудь. Сосок. Хватаю его зубами, слегка сжимаю. Ты стонешь громче. Моя рука опускается вниз. Гладит кожу около резинки трусов, словно давая тебе возможность привыкнуть к новому. Твои руки несмело движутся по моему телу. Застреваешь где-то на бедрах. Словно не знаешь, что делать дальше, боишься коснуться кружевной резинки стрингов. Не важно. Пусть ладони поглаживают поясницу и бедра. Мы не спешим. Я не устаю тебя целовать, наслаждаясь каждым миллиметром твоего тела. Рука аккуратно пересекает границу, ложится на член. Пока поверх трикотажа. Боже, как ты возбужден! Надо быть осторожной, чтобы все не кончилось раньше времени. Я опустилась к звезде внизу твоего живота. Целую каждый лучик, касаюсь тату кончиком носа,