Небо на двоих. ЛенаФуксия

представляю Зиля Раммеля, который мчится с концерта в Германию по зову девушки, – я улыбнулась, сделав умильную физиономию.

      – Написал смс, что все это было ошибкой.

      – Отправил?

      – По-моему нет. А может да. Два года прошло…

      – Она ответила?

      – Нет. Я был занят работой. Гастроли… Тур… Она приходила к нашей маме… Я так и не понял зачем.

      – А я полтора года уже одна. Сначала это меня угнетало, а теперь чувствую себя вольной птицей – никому ничем не обязана. Куда хочу – туда лечу. Хотя иногда хочется прийти домой, и чтобы тебе были рады.

      – Эх, я тоже мечтаю о свободе. Хочу быть вольной птицей. Что хочу, то и делаю.

      За разговором мы подъехали к моему дому. Я остановилась у бордюрчика.

      – Вот – мой дом родной. Пойдем.

      Зиль сидел, сжавшись в комочек. Потом оглядел дом, набережную, и, не увидев никого, вышел из машины.

      – Давай же! Как на сцену, – улыбнулась я. – Только здесь не будет фанаток и софитов.

      Я открыла дверь электронным ключом, и мы вошли в парадную. Старый дом, но парадную отремонтировали, поэтому мне не стыдно было приводить сюда иностранцев. Чистый лифт OTIS поднял нас на шестой этаж.

      Зиль с интересом все оглядывал: и лестницу, и лифт и площадку перед квартирой, пока я открывала дверь.

      Было очень забавно наблюдать, как Зиль исследует новую территорию. Сначала гость жался в дверях. Мне даже показалось, что он принюхивается, тянет носом как собака. После того, как я зажгла свет во всей квартире, он медленно из прихожей перебрался в гостиную – самую ближайшую к себе комнату. Потоптался там. Присел на краешек дивана, милейшим образом сложив ручки на коленях. Я подглядывала за ним в большое зеркало шкафа-купе из коридора, делая вид, что ищу одежду на выход. Потом постоял пару минут у окна, любуясь великолепным видом на Фонтанку и питерские крыши. Выскочил на балкон, скрывшись из виду. И уже оттуда вышел совершенно счастливый и расслабленный, словно там ему открылась какая-то сногсшибательная истина.

      – Чай или кофе будешь?

      – Сок есть? Яблочный?

      – Какой-то был в холодильнике. Холодный то есть.

      Он на мгновение задумался.

      – Буду. А где можно переодеться? Я в юбке себя идиотом чувствую.

      – Где хочешь. Можно тут, можно в спальне. Сок в холодильнике. Холодильник на кухне. Сам налей. А я мыться и одеваться. Не стесняйся, в общем.

      – Знаешь, что хорошо у тебя дома? – произнес он мне в спину, и, не дожидаясь ответа, сообщил: – Окна занавешивать не надо. У тебя можно спокойно на балконе постоять!

      – А зачем окна занавешивать? – остановилась я как вкопанная.

      Зиль состроил обалденную гримасу. Сейчас ему бы позавидовал сам Сережа Зверев: чтобы скорчить такую рожу, талант надо иметь.

      – Папарацци, – терпеливо пояснил он тоном, каким обычно говорят с малолетним дауном.

      – А, – понятливо протянула я и добавила: – Паранойя это, а не папарацци.

      Закрыла дверь на щеколду