Небо на двоих. ЛенаФуксия

А сегодня вы на мою голову свалились.

      Гюнтер улыбнулся как человек, который учил русский и более менее понимает мои подвякивания самой себе.

      – Хорошо, что хоть кто-то тебя покормит, – по-отечески хлопнул меня по бедру Матис и отправился в свой номер переодеваться. За ним вышел Гюнтер, все так же интимно улыбаясь. Куп учтиво предложил мне пересесть с пола в освободившееся кресло. Гляди-ка, какой кавалер. Ох, меня такими глупостями не очаруешь.

      – Ничего, если я приму душ? – опять бросил в мою сторону игривый взгляд парень.

      – Не стесняйся, – ответила я ему тем же. – В конце концов, мы же в твоем номере. Если хочешь, я тоже уйду.

      – М-м-м, – скривил он губы. – Интересно, куда? Точнее к кому?

      – Я обязана отчитываться? – ласково и сладко, словно благодарность самому лучшему любовнику на свете.

      Он пожал плечами, продолжая эротично улыбаться в ожидании ответа.

      Я игриво закатила глаза, думая, как бы его «ущипнуть», а потом произнесла, томно растягивая слова и медленно массируя затекшую шею:

      – К Мати… Он такой секси…

      Куп довольно ухмыльнулся, как будто только что получил долгожданный страстный поцелуй.

      – Мати не умеет делать массаж такой, какой умею делать я.

      Снял футболку, продемонстрировав мне слегка худощавое тельце, взял полотенце и исчез за дверью ванной.

      Хорош, мальчишка. Ох, хорош. Хочу…

      Нет, я люблю себя больше! И только так.

      Дурак! Ду-рак! Я вздохнула.

      В отлакированной до зеркального блеска полировке шкафа не очень четко отражался Зиль. Он лежал и смотрел на меня, думая, что я не замечаю его взгляда. В номере повисла тишина. Наконец-то тяжелые струи воды с шипением ударили о фаянс, нарушив уже начинающую угнетать тишину. Послышались чертыхания Купа. Я улыбнулась, представив, как крупные капли сползают по плечам, ниже, по животу, ниже… ниже… В памяти вспыхнула фраза: «А рот? Только представь, как она это будет делать ртом!». И его движения бедер на сцене… Хочу…

      Зиль поудобнее развернулся, наверное, чтобы меня было лучше видно. Почему-то наличие фронтмена в комнате меня сильно раздражало. Воображение разыгралось не на шутку. Я так ясно увидела, как ласкаю Купа в душе, как руки скользят по телу, как он отвечает – страстно, безудержно, грубо… Стоп! Спокойно! Надо на что-то переключиться. Вот почему бы «серебряному» не пойти к себе в номер, а? Покрутила головой в поисках пульта от телевизора. Бросила досадливый взгляд на развалившуюся суперстар. Небось, он его себе заныкал. Точно! Зиль проследил за мной, ухмыльнулся противно и… спрятал пульт под подушку. Я возмущенно приоткрыла рот, собираясь стребовать волшебный «ленивчик» обратно!

      – Не надо, не включай. Хочу тишины.

      – Ну и сиди себе в тишине. А я хочу телевизор посмотреть.

      Густо намазанные глаза обиженно вытаращились. Н-да, сегодня для бога всех малолетних девиц не самый лучший вечер на свете: кто бы мог подумать, что кому-то придет в голову перечить самому Зильберу Раммельбергу, солисту популярнейшей группы,