Легко видеть. Уманский Николавевич Алексей

приема у Лены в честь прохождения Кантегира, Михаил и Марина случайно столкнулись с Наташей и Катей в электричке. Обе пары собирались покататься на лыжах. Располневшая Наташа была искренне рада встрече, и первое, что она сказала, прозвучало буквально так: «Вся компания не смогла пройти, а ты прошел. Молодец!» Михаил же ответил тем, о чем чего действительно никогда не забывал: «А я все вспоминал ту дополнительную лепешку, которой ты втихаря угостила меня, когда пекла их на Щугоре ровным счетом по три штуки на каждого!» И то правда – была у них с Наташей большая взаимная симпатия, несомненно была. Михаил всегда думал о ней как о прекрасном походном спутнике и как о женщине тоже думал, думал только хорошее, и даже связь с Вадимом никак не роняла ее в его глазах.

      Глава 8

      Вспомнив о Наташе Фюрстенберг, Михаил задумался и о других, не только знакомых, туристах, переставших ходить в походы. Чувствуют ли они теперь, что потеряли одно из самых привлекательных в жизни занятий, или считают, что оставили лишь одно из преходящих увлечений, свойственных молодости – вроде увлечения волейболом или футболом? Судя по всему, значительная часть из них действительно не ощущала особого ущерба для себя и своего развития, отказавшись от довольно безжалостного по отношению к себе способа проводить свой досуг и отпуск. Ну, было дело, увлеклись походами, перебесились, зато потом вполне поумнели – что же плохого? В жизни полно других привлекательных занятий – не все же время наслаждаться спортивным дискомфортом и самоистязанием во имя приобщения к высшим эталонам природной красоты!

      Другой же, видимо, меньшей части из тех, кто отказался от походов, все-таки было тоскливо и неуютно без них, ведь столько потрясающе яркого, прекрасного, интересного, воистину незабываемого было связано с ними, почерпнуто из них! Сколько всего было найдено, познано самого лучшего, самого высокопробного – в том числе друзей и любовей в тех путешествиях, где кроме спутников и природного естества вокруг тебя не было никого и ничего! Нет, что ни говори, только там можно было получить ключи к пониманию высшей гармонии, лежащей в основе Мироздания и только там до самых глубин потрясающей тебя!

      Михаил не хотел, чтобы его будоражили только воспоминания. Он жаждал получения потрясений вновь и вновь. Таких людей в его возрасте оставалось совсем немного, и в их среде Михаил отнюдь не считал себя образцом. Были среди них и куда более фанатичные приверженцы вольных странствий – вплоть до тех высших представителей данной когорты людей, которые сделали путешествия своей основной профессией, вроде Федора Конюхова, Владимира Чукова, Дмитрия Шпаро, Наоми Уэмуры. До них Михаилу было, конечно, далеко. Не будь он еще литератором и философом, он бы наверняка завидовал им или даже пошел по их стопам, но он прекрасно сознавал, что без тех путей, которые он прошел по Земле сам, он бы не сделался ни литератором, ни философом, оставшись просто одним из множества