Замок де ла Кастри. Том 1. Крис Мейерс

снова стошнило.

      После пяти часов мучительной для Димы езды Андрей остановил машину посреди пустынной дороги и вышел, попросив друзей оставаться на месте. Вернулся он с таблетками и бутылкой воды. Дима не стал спрашивать, откуда Андрей взял все это, и, проглотив несколько таблеток, тут же заснул.

      Они уже давно выехали из города. Стоял конец сентября. Непривычно быстро темнело. По обе стороны дорогу окружал лес, и де ла Кастри пожалел, что Дима отключился. Ведь осень раскрасила природу вокруг ярчайшими красками.

      Дикий восторг обуял Габриэля, и ему захотелось плакать от счастья. Всю жизнь пробродив в центре полуразрушенного после Взрыва города, он никогда еще не видел такой красоты. Он и не знал, что природа способна на такие чудеса.

      Земля вокруг была устлана желтыми и красными листьями. Сквозь них местами проглядывали пучки все еще по-летнему сочной густой травы. Несколько упавших деревьев лежали вдоль дороги. Их смерть была естественна, и мох аккуратно покрывал разлагающиеся под редкими лучами солнца древесные тела. Хотелось крикнуть Андрею: «Остановись! Дай мне потеряться в этом лесу! Дай сделать все то, к чему так стремится рвущаяся на волю душа!»

      Габриэль вдруг ясно понял, что всю жизнь за исключением редких дней, проведенных с табором и отцом, он был лишен самого главного – природы. Того, что, как оказалось, всегда было частью его существа, того, к чему он подсознательно вечно стремился, когда подолгу смотрел в звездное небо ночами. Он бы променял все на свете на то, чтобы прожить все свои несчастные годы так, как следовало, укрывшись в этом лесу.

      Однако радость Габриэля была недолгой. Лиственный лес вскоре сменился мрачными худыми елями и соснами. Обреченные вечно тянуть свои скрюченные ветви-руки к небу и лишенные надежды когда-либо коснуться его, они стояли так уже многие годы, и, казалось, простоят еще вечность.

      У Габриэля заныло сердце, и он отвернулся от окна. Уставившись на свои изящные, перепачканные в наркотиках, пальцы, он вскоре задремал.

      Когда машину затрясло на ухабах, Габриэль очнулся. Они съехали с дороги прямо в лес и теперь углублялись в него по маленькой тропке, словно пальцы хирурга во внутренности пациента.

      Краски сгущались. Габриэль посмотрел на Диму, тот уже проснулся. Вцепившись в сиденье влажными белыми пальцами, он боролся с очередным приступом рвоты. Когда они остановились, юноша вывалился из машины и убежал в кусты. Когда же он вновь появился, то выглядел ужасно. Пот выступил на бледном осунувшемся лице, под глазами синели круги.

      – Ничего, привыкнешь, – Андрей похлопал Диму по плечу. – Я вернусь на дорогу, посмотрю не видно ли машину и замету следы. Стойте здесь и никуда не уходите.

      Габриэль в ответ махнул ему рукой.

      – Как ты? – спросил он Диму, когда Андрей скрылся за деревьями.

      – Словно меня пропустили через печатную машину.

      – Через что?

      – Не важно. Хотя странно все это… Ты ведь должен помнить мир до Великого Взрыва.

      – Я и день самого Взрыва помню, – тихо произнес Габриэль и отвернулся.

      Дима не стал