Замок де ла Кастри. Том 1. Крис Мейерс

слова, бессмысленные фразы и редко – предложения.

      Когда они все-таки добрались до квартиры на третьем этаже, де ла Кастри думал, что упадет на пол, едва переступив порог. Держался он с трудом. Заметив, в каком Габриэль состоянии, Дима быстро отворил дверь и даже ненадолго замолчал.

      Зайдя внутрь, мужчина оглядел маленькую прихожую.

      – Здесь прекрасно.

      – Да ну, здесь бардак! – и Дима провел Габриэля внутрь. – Вот здесь ванная. Думаю, тебе нужно начать с нее.

      – Да, спасибо. Но тут действительно так аккуратно и чисто…

      – Да уж не как в подъезде.

      – Ты с родителями живешь? С девушкой?

      Дима громко рассмеялся, и Габриэль понял, что своим смехом юноша пытается скрыть целый спектр самых различных эмоций, которые овладевали им время от времени.

      – Какой девушкой, Габриэль? Я живу с мамой.

      Де ла Кастри снова кивнул и открыл дверь в ванную.

      – А друзья? – спросил он просто для того, чтобы поддержать беседу, вовсе не ожидая последовавшей за этим странной реакции: Дима схватил Габриэля за локоть. Белая челка больше не прикрывала больной черный глаз, и тот влажно блестел, внимательно разглядывая гостя. Он словно пытался вытянуть из де ла Кастри ответы на вопросы. Ответы, которых Габриэль знать не мог.

      А потом Дима вдруг перестал его видеть. Мужчина понял это по тому, как взгляд юноши начал потерянно блуждать сначала по его лицу, потом по стене, по двери за его спиной.

      Габриэль в последний раз сопоставил Димину внешность с названным возрастом. Да, здесь не было ошибки. Габриэль мог бы сразу догадаться, в чем дело, но он никогда раньше не встречал людей подобного рода. Дима был Другим.

      «Бедный. Он Калека. Ох, если цена Взрыва – цена расплаты за наши ошибки – и есть несчастье таких светлых людей, то я считаю, плата была слишком высока».

      Тем временем черный глаз задвигался сам по себе. Дима автоматически прикрыл его челкой и отвернулся.

      – У меня нет никого, Габриэль.

      Де ла Кастри покачал головой:

      – Ты не знаешь, что такое одиночество. Ты не один. У тебя есть мать, – Габриэль отвернулся и взялся за ручку двери, однако Дима не хотел его отпускать.

      – Но почему мне тогда так тошно?!

      – В глубине души все мы по-своему одиноки! – вдруг огрызнулся Габриэль. – Мы все оставлены один на один со своим выбором, своими мыслями, своими страхами. Возможно, нам остается только смириться, – и де ла Кастри замолчал, не понимая, что он только что сморозил и почему, собственно, разозлился так сильно. Словно этим вопросом Дима задел какую-то больную для него тему. Определенно разговор с этим странным парнем увел Габриэля в очень далекие материи, а он не любил беседовать о подобном, тем более с теми, с кем едва был знаком.

      Дима все еще держал гостя за руку, держал так крепко, как будто де ла Кастри сейчас уходил не в ванную, а в мир иной. Держал как единственного человека, который так четко уловил его настроение, который один во всем мире понял его… Наконец!

      – Я пойду, – сказал Габриэль и мягко, но настойчиво