Девятнадцать минут. Джоди Пиколт

она, и фальшивая улыбка разделила ее лицо, как экватор. – Готова?

      Было всего семь утра, но Джози уже выписали. Она кивнула матери, которую теперь почти ненавидела за то, что та стала такой заботливой – не слишком ли поздно. Неужели без этого кровавого ужаса нельзя было понять, что между ними нет совершенно никаких отношений? Мать постоянно говорила: «Я всегда тебя выслушаю, если захочешь поговорить». Какая нелепость! Во-первых, Джози не хотела говорить, во-вторых, если бы даже и захотела, то уж точно не с мамой. Мама не поняла бы ее, да и никто бы не понял, кроме ребят, которые лежали в соседних палатах. Просто какое-то убийство на улице – это было бы страшно. Но произошло то, что страшнее страшного, причем там, куда Джози, хочет она того или нет, придется вернуться.

      На ней была не та одежда, в которой она была в школе. Та непостижимым образом исчезла. Никто ни в чем не признавался, но Джози предполагала, что джемпер и джинсы забрызганы кровью Мэтта. В таком случае их действительно следовало выбросить: сколько ни стирай, сколько отбеливателя ни лей, Джози все равно видела бы пятна.

      Голова все еще болела от ушиба. Потеряв сознание, Джози упала и рассекла себе висок. Швы решили не накладывать, но врачи все же настояли на том, чтобы она провела ночь под их присмотром. «Зачем? – думала Джози. – На случай удара? Тромба? Суицида?»

      Как только она встала, мать подскочила к ней и обняла, чтобы поддержать. Это заставило ее вспомнить, как летом они с Мэттом гуляли по улицам, засунув руки в задние карманы джинсов друг друга.

      – Джози! – протянула мама, заметив, что дочь опять плачет; в последнее время слез было столько, что и не разберешь, когда они начинают капать, а когда перестают. – Вернемся домой, – мама достала из сумочки бумажный платок, – и тебе станет лучше. Вот увидишь.

      Надо полагать. Уж хуже-то точно быть не может. Тем не менее Джози состроила гримасу, которая, если не приглядываться, могла сойти за улыбку. Она знала: маме сейчас это нужно. Пройдя пятнадцать шагов от кровати до двери палаты, Джози оказалась в коридоре, где одна из медсестер сказала ей:

      – Береги себя, милая!

      Другая – она давала Джози сосать ледяное драже и нравилась ей больше всех – улыбнулась:

      – Не попадай к нам больше!

      Джози медленно побрела к лифту, который с каждым шагом как будто все сильнее удалялся от нее. Проходя мимо одной из палат, она прочла на двери знакомое имя: «Хейли Уивер». Хейли училась в выпускном классе и уже два года считалась королевой школы. Джози надеялась, что скоро они с Мэттом унаследуют титул звездной пары от Хейли и ее парня Брейди. В том, что эти двое встречаются, была некая справедливость, очевидная даже для девчонок, которые сами засматривались на туманную улыбку и скульптурный торс Брейди. Уж очень Хейли, первая красавица школы, ему подходила. Голубоглазая, с белокурыми локонами, которые струились водопадом, она всегда напоминала Джози фею из сказки – чудесное безмятежное существо, спустившееся на землю, чтобы исполнять чьи-то желания.

      О них рассказывали