Эллиниум: Пробуждение. Анджей Беловранин

ругательствами.

      Пескарь не знал, перенял ли Ящерка от отца какие-либо из его необычных свойств, потому что Ящерка вообще-то был довольно скрытен, а Пескарь – ещё слишком юн, чтобы в принципе задумываться о таких вещах как личные качества других людей.

      – В следующий раз, когда мы окажемся на пиру, то сможем так же плясать в кругу воинов, – сказал Увалень подошедшему Пескарю. – Интересно, как меня тогда будут звать? Может быть, Тигр!

      – Как бы ни звали – главное, чтобы не так, как раньше, – процедил сквозь зубы Козлик.

      Ящерка в ответ на последнюю фразу усмехнулся левой половиной рта, но ничего не сказал.

      Пескарь, чувствуя себя лидером будущих воинов – особенно после тёплого напутствия отца – полагал, что ему нужно сказать что-нибудь объединяющее и ободряющее.

      – Наши имена будут достойны наших подвигов. А в том, что мы совершим подвиги и не опозорим наших предков, я уверен!

      – Да еще посмотрим, кто кого опозорит! – отозвался Козлик, готовый увидеть вызов даже там, где его не было.

      – Угомонись ты, – мирно сказал Увалень. – Пескарь дело говорит. Вернемся, и все будет для нас по-новому, – он даже не заметил, что говорил об этом сам, а Пескарь посвятил свою речь совсем другому.

      – Для тех, кто вернется, – вставил Ящерка. – Раадосские пираты – это вам не дикие козопасы с гор.

      – Воины Города-в-Долине бились с раадосцами лишь однажды, – заметил Козлик, проявляя неожиданные для Пескаря познания в истории. – Это было вёсен тридцать назад. Тогда большой отряд их высадился у стен Кадма, и пираты принялись грабить усадьбы в окрестностях. Гонец кадмийцев по имени Лабуга пробрался мимо раадосцев и за один день и одну ночь добежал до Города-в-Долине. Наши воины немедленно выступили на помощь и напали на лагерь разбойников через два дня рассвете. Враги не были готовы к удару, и наши смели их, как зимний дождь смывает листья с камней. Это была легкая победа, которая надолго угомонила раадосцев. Однако мы ни разу не сталкивались с ними в настоящем бою, щиты в щиты. А воины у них, как говорят кадмийцы, крепкие – им часто приходилось с теми сражаться.

      Пескарь искренне удивился:

      – Откуда ты все это знаешь?

      – Думаешь, я вру?! – взвился Козлик. – Спроси Рубача, если хочешь, он тебе то же самое скажет, слово в слово!

      – Я верю, не кипятись ты, как котелок, – примирительно ответил Пескарь. – Молодец, что запомнил.

      – Я люблю слушать истории, и все, что слушаю, стараюсь запоминать, – неожиданно раскрылся Козлик.

      – Это все, что тебе остается – помнить о подвигах других, – усмехнулся Ящерка.

      Козлик собрался было броситься в бой, но Пескарь его опередил:

      – Хватит подначивать друг дружку, – сказал он, пристально глядя на Ящерку – так, чтобы понятно было, в чей огород он кидает камень. – Мы больше не дети. Пыл стоит приберечь для врагов. Не хватало еще выйти в первый бой с расквашенными из-за глупых