Третья девушка. Агата Кристи

[24]. Вся такая насквозь художественная и артистичная. Отлично спелась со всей этой братией из Челси. Таскается там повсюду, устраивает всякие выставки и демонстрации…

      А третья – ваша девица. Недавно там появилась. По общему мнению, она «несколько не на высоте». Ну не то чтобы все они там были высшего класса… А вот дальше все немного непонятно. Один из швейцаров – большой сплетник. Поставьте ему выпивку, так он вам такого порасскажет, просто поразительно! Кто пьет, кто наркотой увлекается, у кого неприятности с налоговой службой, кто держит наличные за сливным бачком… Конечно, не всему этому следует верить. Но как бы то ни было, он говорит, что однажды ночью там стреляли из револьвера.

      – Стреляли из револьвера? И кто-то был ранен?

      – Вот на этот счет имеются некоторые сомнения. Как он рассказывает, он услышал ночью выстрел, вышел на улицу и увидел эту девушку, вашу девицу, она там стояла с револьвером в руке. Выглядела она вроде как ошеломленной и потрясенной. А потом одна из этих молодых леди – или даже они обе – примчались ей на помощь. И мисс Кэри (это та, художественная) говорит: «Норма, что ты наделала?!», а мисс Рис-Холланд, вся такая резкая, кричит: «Заткнись, Фрэнсис, не будь такой дурой!», забирает у вашей девицы револьвер и говорит: «Отдай его мне!» Заталкивает его к себе в сумочку и тут замечает этого малого, Микки. Подходит к нему и говорит, эдак со смехом: «Вас это, кажется, напугало, да?», а Микки отвечает, что его аж подбросило на месте, а она говорит: «Не стоит беспокоиться. Мы понятия не имели, что эта штука заряжена. Мы тут просто баловались». А потом еще говорит: «В любом случае, если вас будут спрашивать, отвечайте, что тут всё в порядке», и потом говорит: «Пошли, Норма», берет ту за руку и ведет к лифту, и все они уезжают обратно наверх. Но Микки говорит, что у него все равно остались кое-какие сомнения. Он обошел весь внутренний двор и внимательно все там осмотрел…

      Мистер Гоби опустил взгляд и продолжил цитировать заметки из своей записной книжки.

      – «Вот, – говорит он дальше, – я там кое-что и обнаружил, точно обнаружил! Мокрые следы! Точно вам говорю! Капли крови, вот что это было! Я их пальцем потрогал. И вот что я вам должен сказать, что я по этому поводу думаю. Там кто-то был ранен, какой-то мужчина был ранен, когда убегал… Я поднялся наверх и спросил, не могу ли я поговорить с мисс Холланд. И говорю ей: «Мне кажется, там, видимо, кто-то был ранен, мисс. Там, во дворе, следы крови». «Господи помилуй, – говорит она, – какая нелепость! Думаю, вы понимаете, что это от голубей осталось». И еще она говорит: «Извините, что мы вас напугали. Забудьте про все про это!» И сует мне бумажку в пять фунтов. Пять фунтов, не пито, не едено! Ну и, конечно, я после этого рот держал на замке».

      А потом, после еще одного стаканчика виски, он выкладывает еще кое-что. «Если меня кто-то спросит, я скажу, что она полаялась с этим молодым типчиком из простонародья, который к ней шляется. Думаю, они разругались и она изо всех сил старалась его застрелить. Так вот я думаю. Но чем меньше сказано, тем скорее забудется, так что я это никому повторять не стану. Если кто-то меня о чем-то спросит,