По воле тирана. Марина Бишоп

и дотронься своей чистой кронулской рукой до своего умытого кровью брата.

      Но Кронул не приблизился ни на ступню к быстро опьяневшему от голода брату. Казалось, что и Орланд забыл о просьбе. Под чешуей его сотрясал озноб. Он услышал, как один из его воинов приказал принести большой кувшин с лелем. Перед тем, как свалиться на пол в надежде, что раздирающая душу боль больше не вернется, рука поползла к мечу, но застыла, больше не подчиняясь хозяину.

      Лауда задремала возле постели раненного Орланда. От снятых слизняков возле раны в плече остались красные пятна. Они выполнили свою функцию, высосав яд, который медленно разъедал внутренности фарлала. Целительству ее научили в приютской школе, в которой она провела все свое детство.

      – Лауда?

      Она поежилась от низкого голоса. И откуда он только знал, что она рядом. – Лауда! – настырно повторил он.

      И на этот раз не дождавшись реакции, Орланд поднялся на локтях. Боль ушла, наверное, в него влили обезболивающий отвар. Теперь он сражается и не готов слиться с природой Маравой, особенно после обреченного на смерть похода.

      – Где ты?

      – Я здесь, Орл, побереги силы.

      Он откинулся обратно на постель. Потер глаза, но зрение еще не вернулось, очередной побочный эффект от настоев. Голова пошла в пляску, в висках застучала последняя услышанная им мелодия с праздника.

      –Проклятая потаскуха, – прохрипел Орланд.

      Фарла оставила притворство, его слова были больнее самой сильной пощечины.

      – Если тебе так легче.

      Лауда приложила чашу к губам воину. Он нехотя раскрыл рот, и несколько капель попали внутрь. Ее равнодушие заставило кипеть его кровь. Орланд протянул руку и нащупал прядь волос. Мягкие, как дорогой шелк, волосы проскользнули между его пальцев. Лауда так же проворно вырвалась из-под его влияния. Не за такую награду он убивал.

      Фарла мягко отвела его руку и почти насильно залила остаток настоя.

      – Недолго же ты горевала, любимая, – не унимался Орланд.

      – Ты заблуждаешься! – не выдержала Лауда и подавила подступившие слезы. Хорошо, что он не видит, как она сжала губы, чтобы только не зарыдать.

      – Так просвети меня – как ты оказалась невестой моего брата??

      – Был ли у меня выбор?

      – Продалась за власть? За рудники? За богатство? За безопасность?

      – За все вместе, – выпалила Лауда, ни капли не пожалев о сказанном. Ее жгла обида. Когда в Зидог пришло известие о смерти брата Кронула, она была безутешна. Нареченную пожалел сам Кронул. Можно ли отказаться от навязчивого покровительства? Кто она? Воспитанница приюта, с мрачным будущим служанки или ночной грелки. Орланд привел ее в Зидог, выкупив из приютской фермы, но потом ушел на войну, следуя зову сражений.

      – Не ожидал, что и дома я буду воевать.

      – Здесь нет врагов, Орл. Но есть разбитое сердце и рука, собравшая осколки, – грустно ответила Лауда.

      Орланд застонал, но не от боли, а от отвратительного привкуса предательства.

      – Иди прочь.

      Фарла