Древо жизни. Генрих Эрлих

опять же уточним, не первый, провозгласил: смерти как окончательного бесповоротного уничтожения нет.

      – Мягко говоря, неочевидно. Такое действительно надо постулировать, – сказал Северин.

      – Женечка, вы, как мне кажется, не совсем правильно понимаете слово постулат. В строгом смысле, постулат – это положение, принимаемое без доказательства. Его очевидность или, наоборот, неочевидность здесь совершенно ни при чем. Поэтому математики никогда не употребляют слова «очевидно», отдавая предпочтение другому – «следовательно». Так вот, из постулата о неабсолютности смерти с неизбежностью следует возможность воскрешения умерших. И это стало краеугольным камнем учения…

      – Но, Семен Михайлович, – горячо запротестовал Северин, – постулат постулатом, но ведь есть здравый смысл, есть опыт, я имею в виду, опыт всего человечества. А они говорят, что человек смертен, что вообще все смертно. Что же касается воскрешения, то это еще доказать нужно!

      – Самое удивительное, Женечка, что практически недоказуема как раз абсолютность смерти и невозможность воскрешения. Для этого требуется бесконечно длительный опыт, в ходе которого для воскрешения будут испробованы все средства, какие существуют в природе и какие будут созданы человеком. И только когда все они приведут к отрицательному результату, тогда, в бесконечно далеком будущем, можно будет с большой долей вероятности сказать, что воскрешение невозможно. С другой стороны, возможность воскрешения доказывается чрезвычайно просто, достаточно всего одного удачного опыта, одного единственного прецедента. И такой прецедент имеется! Документально зафиксированный!

      – И где же протокол? – улыбнулся Северин.

      – Как где?! – изумился Биркин. – Евангелия! Иисус Христос воскресил Лазаря, не говоря уже о дочери Иаира и о сыне Наинской вдовицы.

      – Но ведь это сказка, – в свою очередь изумился Северин, – лучше сказать, аллегория. Не будете же вы утверждать, что евангелические чудеса следует воспринимать буквально.

      – Хорошо, что мы с вами говорим в тиши моего кабинета, – рассмеялся Биркин, – в иных местах за такую еретическую мысль вас могли и каменьями побить. Вера на то и вера, что не терпит исключений, если вы веруете в Христа, то веруете и в его воскресение и в то, что он сам воскрешал людей, а если вы сомневаетесь хоть в одном слове, то это черт знает что, но только не вера, правильно во все времена высокоумие относили к проискам дьявола. Я предлагаю, Женечка, не углубляться в теологический спор, дело это, как показал тот самый опыт человечества, совершенно бесперспективное, бесконечное и нерезультативное. Вернемся-ка лучше к философии общего дела. В ней по крайней мере все кристально ясно. Базис: культ предков. Помните пушкинское:

      Два чувства дивно близки нам,

      В них обретает сердце пищу:

      Любовь к родному пепелищу,

      Любовь к отеческим гробам.

      На них основано от века

      По