Древо жизни. Генрих Эрлих

только вызвал, – проворчал Аркадий Иосифович.

      – Да это Сечной вернулся, я его в райотдел спровадил, – пояснил Северин.

      Но оказалось – кинолог с собакой. Вся бригада вывалила на улицу. Следить за работой Мухтаров – излюбленное развлечение, тут же и пари – только до обочины или что-нибудь все-таки найдет. И почти сразу примчался Сечной.

      – Чего-то ты долго, – без нотки сожаления сказал Северин.

      – Да пока всех построил, пока изъятие оформил, – махнул рукой Сечной.

      – Чего изымал-то?

      – Да карточки регистрационные. Знаете, сколько людей в этой халупе проживает? Ни в жизнь не угадаете – сто девяносто четыре!

      – А ты прав оказался, Микола Трохимыч, – повернулся Северин к участковому, – нехорошее это место.

      – А я тут при чем? Я тут ни при чем! – буркнул участковый, уворачивая, впрочем, глаза.

      – Нашего-то нет? – спросил Северин у Сечного.

      – Я просмотрел последнюю неделю, вроде нет.

      Северин удовлетворенно кивнул, как будто и не ждал ничего другого. Он отошел к своей бригаде, чтобы сообщить об очередном проколе. В это время из дома вырвалась овчарка на длинном поводке, заметалась по тесному дворику, принюхиваясь, рванулась в сторону калитки, но тут же остановилась и принялась облаивать Сечного, припадая на передние лапы и делая вид, что сейчас прыгнет на него и разорвет в клочки.

      – Фильм «Омен» помните? – тихо спросил фотограф Михаил у Северина. – Там вот так же собачки на того дьяволенка бросались. Чувствуют собачки нечистую силу!

      Северин фильм помнил и понимающе усмехнулся. Остальные с интересом наблюдали, как поведет себя в этой ситуации прокурорский пшют. Сечной оказался неробкого десятка, он строго посмотрел на собаку и тихо сказал: «Чего брешешь? Работай!» И собака отбежала от него, немного даже поджав хвост, и вновь заметалась по дворику, принюхиваясь.

      – Кстати об «Омене», – сказал Северин фотографу, – помнится, собачки там разные были, иные и служили этой самой силе.

      К всеобщему удивлению Мухтар рванул не на улицу, а мимо дома, через заброшенный сад, через дырку в штакетнике на задах к видневшимся неподалеку многоэтажкам. Но уже метров через пятьдесят сел, как бы поджидая бегущих следом людей и призывая их подивиться вместе с ним. А подивиться было на что.

      – Тут у нас овражек, в него весь мусор всегда скидывали, а теперь вот засыпают, красоту наводят, – выпалил догнавший Северина участковый, но тут же и замолчал, уставившись вместе со всеми на открывшуюся картину.

      Овражек был почти полностью засыпан песком, аккуратно разровненным. Посередине песчаной полянки был небольшой, в полметра, кратер, как будто что-то вырвалось из-под земли. Но краям кратера виднелись следы рук, борозда метра в два, как будто кто-то полз на коленях, потом человеческие следы, которые вели прочь от кратера в сторону домов.

      – А я не верил! – выдохнул участковый.

      – Чему ты не верил? – недоуменно спросил Северин.

      – Да вот в газетах писали,