Тайна «Голубого поезда». Агата Кристи

мягко произнес он, – просто ради приличия, решил защищаться?

      Ван Олдин пожал плечами.

      – Послушайте, вы, молодой идиот, у вас нет никаких шансов. Спросите вашего адвоката, и он вам все объяснит. Ваше поведение просто вызывающе, о нем говорит весь Лондон.

      – Я слышал, что Рут все возмущается по поводу Мирей. На мой взгляд, это очень глупо с ее стороны. Я ведь ничего не говорю по поводу ее друзей.

      – Что это вы имеете в виду? – резко задал вопрос американец.

      Дерек Кеттеринг рассмеялся.

      – Вижу, что вам далеко не все известно, сэр, – сказал он. – И вы, что совершенно естественно, смотрите на все предвзято.

      Он взял свою шляпу и трость и направился к двери. А остановившись там, нанес свой последний удар:

      – Я очень редко даю советы, но в данном случае я бы посоветовал, чтобы между вами и дочерью было побольше откровенности.

      И он быстро вышел из комнаты, громко хлопнув дверью, как раз в тот момент, когда американец стал подниматься из-за стола.

      – И что, черт побери, он хотел этим сказать? – спросил сам себя Руфус, вновь опускаясь в кресло.

      Чувство беспокойства вновь вернулось к нему.

      Он пока еще не все понял во всем этом деле. Телефон стоял совсем рядом – ван Олдин схватил трубку и назвал номер дома дочери.

      – Алло, алло, это Мейфэр, восемьдесят один девятьсот семь? Могу я поговорить с миссис Кеттеринг?.. Ах, ее нет дома?.. Она вышла на ланч? А когда вернется?.. Ах, вы не знаете?.. Очень хорошо. Нет, спасибо, никаких сообщений.

      Миллионер со злостью трахнул трубкой по аппарату.

      К двум часам он уже нетерпеливо ходил по комнате, ожидая появления Гоби.

      Человечек появился в десять минут третьего.

      – Ну? – рявкнул миллионер.

      Но мистер Гоби не стал торопиться. Он уселся за стол, достал очень старую и потрепанную записную книжку и, глядя в нее, стал монотонным голосом зачитывать информацию. Американец внимательно слушал, и было видно, как настроение его постепенно улучшается. Закончив, Гоби уставился на корзинку для мусора.

      – Отлично, – произнес миллионер. – Все предельно ясно. Суд пройдет без сучка без задоринки. Эти свидетельства из гостиницы… они, я надеюсь, настоящие?

      – Железные, – ответил мистер Гоби и недоброжелательно посмотрел на позолоченное кресло.

      – И он сейчас на мели? Вы говорите, что он пытается занять денег? Ну, правильно, под имя папаши он уже занял все, что мог… Когда просочатся слухи о разводе, ему больше никто не ссудит ни цента; более того, его обязательства могут скупить и предъявить к оплате. Гоби, мы его сделали: теперь он от нас никуда не денется.

      Американец хлопнул рукой по столу – его безжалостное лицо светилось от предвкушения победы.

      – Кажется, что эта информация, – сказал человечек тонким голосом, – вам, сэр, подошла.

      – Сейчас мне надо на Керзон-стрит, – ответил миллионер. – Я ваш должник, Гоби. Просто блестящая работа.

      На лице мистера Гоби появилась бледная улыбка удовлетворения.

      – Благодарю