Ты в гадалки не ходи. Надежда Первухина

жест баба Зина. – Не бойтесь, ничего не заколдовано и не отравлено. А то смотрите на меня как на врага человечества…

      Мы стали у стульев, и баба Зина произнесла молитву святой Вальпурге (я от Юли узнала, что реально существовала такая святая и она считается покровительницей ведьмовства), после чего мы сели. Баба Зина разлила чай по чашкам. Он был потрясающе ароматный.

      – Мужика своего на улице оставишь, или чаевничать его позовем? – спросила баба Зина.

      – Пусть побудет на улице, проветрится, – хмыкнула Юля. – Разговор у нас не для мужских ушей.

      Баба Зина загрузила на свое блюдце солидный кусок торта и спросила:

      – Зачем я тебе понадобилась, высшая ведьма?

      – Баб Зин, ты прямо как во Дворце Ведьмовства – все по этикету, по регламенту. Ты ведь и сама прекрасно знаешь, зачем мы явились. Ты наслала порчу на эту девочку, но вряд ли ты сделала это исходя только из своих желаний и побуждений. Тебе эта девочка ничем не насолила, между тем как порча на нее была наведена сильная и опасная.

      – Так уж и опасная, – пробормотала полыценно баба Зина. Я посмотрела на нее недобрым взглядом. Так вот кто был повинен в моей боязни пчел и ос!

      Но Юля Ветрова продолжала докапываться до истины:

      – Баба Зина, я хочу знать: кто именно уговорил тебя наслать порчу. Кто заплатил тебе за это недоброе дело. Я имею право это знать как твоя со-ремесленница. Не молчи, баба Зина. Сейчас не тот случай, чтобы играть в загадки и говорить о профессиональной тайне.

      – Я и не собираюсь скрывать, – сказала баба Зина. – Это была девушка. Даже девчонка, у которой еще губная помада на губах не обсохла. Внучка одной моей знакомой. Да, может, твоя подружка ее знает. Лиля Ослопова. Вот кто заказал у меня порчу.

      У меня задрожали руки, и я поторопилась поставить чашку на стол, чтобы не пролить чай на ажурную скатерть.

      Я была не то что потрясена.

      Я была уничтожена и раздавлена!

      Лиля! Лилечка, с которой мы дружили чуть ли не с пеленок. Лилечка, которая делилась со мной всеми своими тайнами, заботами и горестями.

      Чем я сумела ей помешать?

      Может быть, как раз тем, что слишком хорошо знала ее тайны?

      – Судя по твоему виду, – сказала Юля Ветрова, глядя на меня, – эта личность тебе известна.

      – Известна, – кивнула я и разревелась. – За что? Что я такого ей сделала?

      – Иногда люди ненавидят своих ближних не за то, что они сделали, а за то, что они не сделали. Подумай, Вероника, чего ты не сделала для своей закадычной подруги Лили?

      Я задумалась. Лиля была подруга, с которой грешно не поделиться содержимым косметички или шкатулки с украшениями. Я давала Лиле поносить мои новые платья или туфли, и она делала то же самое в отношении меня. У нас не было секретов друг от друга, и мы знали, что такое положение дел сохранится навечно. И вдруг…

      – Ну что, Вероника, ничего не вспоминается? – поторопила меня Юля Ветрова.

      И тут баба Зина выдала:

      – Эта Лиля, когда пришла ко мне плакаться и порчу заказывать, сказала,