Ты в гадалки не ходи. Надежда Первухина

плачем, крови рабы Божьей Вероники. Вот вам кровь рабы Божьей Вероники, больше вам не плакати – не алкати. Летят три ворона, говорят дорого: что нам сделать для рабы Вероники, отплатить за кровь ее, за доброту ее? А вот, вороны, сделайте дело милостивое: унесите на крылах своих от рабы Вероники всякую порчу, сухоту и корчу. Развейте всю порчу, сухоту и корчу на четырех ветрах, на семи холмах. Говорят вороны: то мы сотворим и за кровь благодарим. По слову моему да будет!

      Тут пар над чашей развеялся, и в темной поверхности варева я различила…

      Да, так оно и было!

      Я увидела широкую степь и где-то вдали крыши и купола незнакомого города. Свет от этого города ослепил меня так, что я чихнула. Прямо в чашу.

      И тут же Юля накрыла чашу черным широким платком.

      – Встань! – велела она мне. – Отойди от стола.

      Я встала и отошла.

      Юля проговорила что-то, и в чаше вспыхнул огонь. Он сжег и платок, и то, что было в чаше. Этот огонь выглядел совершенно по-колдовски: он то вспыхивал яркой прозеленью, то становился багровым, то лиловел…

      Я посмотрела на все это безобразие и упала в обморок.

      Очнулась я оттого, что кто-то брызгал мне в лицо холодной водой.

      – Ну вот, – сказала отступающая темнота голосом Ромула. – Жива она и теперь вполне здорова.

      Я окончательно открыла глаза и уставилась на Юлю и Ромула.

      – Что это было? – спросила я.

      – Волшебство, ведьмовство, как ни назови, – улыбнулась Юля. – Ты исцелилась от своей порчи.

      – Точно? – поинтересовалась я, вставая.

      – Пойдем на кухню, проверим, – хмыкнул Ромул. – Там три мухи и одна оса летают. Я их специально не уничтожал, ради чистоты эксперимента.

      – Что ж, в кухню так в кухню.

      И мы втроем двинулись в кухню.

      Мухи и оса не произвели на меня впечатления. Осу я вообще прихлопнула прихваткой для чайника и храбро, оценивающе посмотрела на мух.

      – Ясненько, – произнесла Юля. – Порче сказано грозное и бесповоротное «нет!». И чтобы ты знала, Ника, теперь ты находишься под моей ведьмовской защитой. Я тебя не дам в обиду, тем более что есть у меня одна мысль…

      – Какая мысль? – напряглась я.

      – Да так, мелочь, по поводу твоего профессионального устройства. Будешь большие деньги получать почти ни за что. Но об этом позже. Сейчас нам всем надо отдохнуть. Точнее, вам всем. Ночь на дворе.

      – Юля, а ты разве не будешь спать? – удивился Ромул.

      – Нет, я еще поработаю. Очень мне хочется разыскать автора Никиной порчи. Сейчас, что называется, по горячим следам это сделать проще всего. А вы высыпайтесь.

      – Но я не хочу спать! – запротестовала я. – Я выспалась уже!

      – А я не засну до тех пор, пока моя жена будет подвергать себя опасности.

      – Да какой опасности, что ты мелешь, Ром!

      – Я кое-что понимаю в ваших колдовских делах, – сказал Ромул. – Поиск ведьмы, что навела порчу или сглазила, опасен тем, что может хлестнуть порчей по тому, кто ищет.

      – Этого не будет, – твердо сказала Юля. – Я все предусмотрела. А знаете