Хроники Бальдра. Творение рук человеческих. Артем Белов

правителя Ингварра Благородного.

      – Мой племянник растет не по годам… В четырнадцать лет победить конунга дано не каждому.

      – Тренировки идут ему на пользу, – мягко улыбаясь, ответил Ингварр, – у мальчишки талант к ратному делу. Ему стоило родиться в семье начальника дружины. Королевский лоск – не для него.

      – Я, как верховный колдун, обязан докладывать об успехах членов королевской семьи нашим богам. У Верманда огромный потенциал – он развит, любознателен и просто жаждет новых знаний. Я не имею права давать ему обращаться с пультами или учить заклинаниям, но он просит все настойчивее. Ты уверен в своем решении, Ингварр? Я иду против космических сил, скрывая его от Бледных, да простит меня Кархайм за эти слова…

      Отец внезапно посуровел и глаза блеснули сталью:

      – Мы уже много раз это обсуждали, Сверр. Я знаю, что мы – посланники богов, и не мешаю колдунам делать свое дело. Но иногда то, о чем нас просят…

      – Молчи, ибо страшна кара Бледных, – шикнул Сверр, встопорщив бороду.

      – Просто держи моего сына подальше от волшебных фолиантов и пультов. Едва Бледные узнают о нем, как сразу станут прочить в колдуны, а я не хочу ему такой судьбы. Он не заслужил.

      Тучегон смотрел вдаль, туда, откуда на прелестный день надвигались темные дождевые облака. Порой проседь в его бороде блестела так, что казалось, будто на лице колдуна повисли сосульки.

      – Ладно, – нагнувшись, Сверр подобрал деревянный меч, который я радостно бросил в пыль после победы, и отдал брату, – скажу, что юный Верманд питает страсть исключительно к ремеслу воителя. Это не будет ни ложью, ни правдой.

      – Спасибо, Сверр.

      – Благодари небеса за благосклонность.

      Сверр зашептал слова на чужом языке, от которых по спине конунга побежали мурашки; пульты завибрировали и налились насыщенным синим цветом. Колдун воздел руки к небу, и, повинуясь воле мага, пульты издали низкий гул. Мгновение – и все затихло. Хмурые облака рассеялись и растворились, оставив небосвод совершенно чистым. Ингварр вздохнул и собрался было что-то сказать, но я уже успел вырваться из рук матери и примчаться назад.

      – Папа, пойдем упражняться в стрельбе из лука!

      – Конечно, Верманд, идем на стрельбище, – осекшись, отец рассеянно потрепал меня по голове.

      Он взял меня за руку и повел прочь; я обернулся и успел заметить, как дядя Сверр медленно летит к своей хижине, паря в полуметре над землей.

      – Вот будет тебе семнадцать, припишу к одной из дружин, – задумчиво, скорее самому себе, говорил папа, – наберешься опыта, поездишь по окрестностям, уму-разуму у воеводы поучишься. А там и до своей дружины недалеко. Ну, а потом… Да здравствует конунг Верманд Воитель.

      Отец довольно улыбнулся, проведя рукой по длинным черным волосам, а я, наоборот, нахмурился:

      – Как это, конунг Верманд? А ты? Ты – правитель Стохетхейма, куда уж