Хроники Бальдра. Творение рук человеческих. Артем Белов

они творят всякие, да указам конунга не следуют. Будь добр, юноша, пойдем с нами! Я не хочу быть негостеприимным, но деревня мне роднее – проследи за магом, чтобы все точно исполнил, как приказано. По букве закона!

      Я посмотрел на дружинников и махнул рукой – пусть идут, справлюсь и сам.

      – Добро, идем.

      Колдун выбрал один из домов и осторожно зашел внутрь, сбив о порог снег с сапог; мы со старейшиной шагнули следом. Убранство хижины предстало бедным, даже аскетичным – грубо сколоченная мебель, стол да стул, старая печь и лучина в углу. Когда старик, стуча палкой, вошел внутрь, хозяин дома поднялся с лавки, стоявшей у стены. Кроме него в хижине находилась женщина и ребенок лет семи.

      – Не волнуйся, – старейшина похлопал мужчину по плечу, – это маг из Стохетхейма, пришел по воле Бледных.

      Глаза друида остановились на ребенке. Пока я разглядывал хижину, он усадил мальчика на стул перед собой и пульты ожили, наполнив комнату таинственным зеленоватым свечением.

      – Что это он делает? – прижав руки к груди, волнуясь, спросила женщина.

      Седой старейшина поспешил ее успокоить:

      – Все будет хорошо, ничего с вашим сынишкой не случится. Может, хворь какую убрать хотят… Вот и воевода с нами пришел – он проследит, чтоб все было как приказано.

      Я перевел взгляд на пульты – что-то странное, нехорошее таилось в этом зеленом свете. Энергия, исходившая от них, сочилась угрозой, а не мощью ветров, как у Сверра Тучегона. Я нахмурился и приблизился, решив понаблюдать внимательнее. Мать ребенка, казалось, успокоилась, но все же опасливо поглядывала на татуировку друида.

      Маг зашептал неизвестные слова, от которых мурашки пошли по коже. Внезапно я заметил, как глаза ребенка закатились, а на коже расцвела, словно плесень, ужасная сыпь.

      – Эй! – крикнул я, хватаясь за клинок. – Что это ты делаешь?!

      Друид посмотрел на меня одним глазом, едва обернувшись, чтобы не отвлекаться.

      – Исполняю волю Бледных, воевода, что же еще?

      – И что они велят тебе?

      – Им нужно видеть, как эта болезнь будет пожирать тело мальчика. Зачем – мне неведомо.

      Старейшина ахнул, а отец ребенка, увидав гнусные пятна на коже, вскрикнул и бросился к друиду; мать залилась слезами.

      – Пожалуйста, только не мой мальчик! Только не мой! Умоляю!

      Друид вытянул один из пультов, и из стены вырвались цепкие лозы, которые оплели тело хозяина дома. Сколько бы мужчина не рвался, он не мог освободиться. В конце концов, силы его оставили, и он, беззвучно рыдая, повис в путах.

      – Что же это такое… Неужели вы дитя загубите?! – крикнул старейшина.

      – Такова воля Бледных, значит, так должно быть, – монотонно пробубнил друид, смотря в глаза ребенка.

      Болезнь уже начинала съедать мальчика, покрывая лицо серыми разводами.

      – Воевода, что ж ты замер? – крикнула мне женщина. – Останови это, прошу! Он сейчас его убьет!

      Я стоял