Токсичный роман. Хезер Димитриос

как я и подозревала, – шепчет Нат.

      – Ничего не происходит, – говорю я твердо. Так почему все взрывается внутри меня, звезды рождаются там, где раньше была только тьма?

      Мисс Би проходится по расписанию: еще пять недель репетиций после школы, а потом мы переместимся в большой красивый театр в центре города, который нам разрешили использовать. Я так взволнована, что боюсь описаться. Как только мы начнем вечерние репетиции и выступления, мне не придется возвращаться домой до десяти каждый вечер. Это единственная свобода, которая у меня будет до следующий пьесы, которая состоится аж в следующем октябре (лучше не думать об этом). Потом подходит миссис Менендес, учитель физкультуры, которая ставит хореографию во всех постановках.

      Когда она перечисляет, что нужно будет купить танцорам, я благодарю свою счастливую звезду, что я не в труппе. Надоело быть на мели. Самые большие траты моей семьи – покупки чизбургеров «два по цене одного» в «Макдоналдсе» по воскресеньям. На последний день рождения мне пришлось использовать деньги, которые прислали дедушка и бабушка, чтобы отвести семью в кино, иначе мы бы остались дома и ничего не делали. Я знаю, что люди в Африке голодают и мне не стоит жаловаться, но трудно видеть, что большинство твоих друзей не понимают этого. Я привыкла к «Деньги не растут на деревьях, Грейс». Честно говоря, даже не помню, что последнее мама или Великан покупали мне. Ой, стойте, Великан одолжил мне деньги на газировку в «Костко» на прошлой неделе. Да, он именно одолжил мне девяносто девять центов, я не шучу.

      После репетиции я направляюсь домой и иду так медленно, как только могу. Медленным шагом дорога занимает от восьми до десяти минут, в отличие от нормального, которым идти всего пять. Я каждый раз страшусь того мгновения, когда вхожу в дверь. Никогда не знаешь, что тебя там ждет. Возможно, у меня уже проблемы, а я этого еще даже не знаю. Я засовываю в уши наушники и включаю «Аренду». Я в Нью-Йорке, обедаю с моими богемными друзьями в Life Cafe…

      Раздается гудок, и я оборачиваюсь. Подъезжает твой «Мустанг», сияющая темная-синяя классика, мотор урчит.

      – Эй, девчонка, – говоришь ты, спуская солнечные очки вниз по переносице, а твой голос звучит намеренно жутковато. – Хочешь прокатиться со мной?

      Я наклоняюсь к окну и ухмыляюсь:

      – Мамочка говорит мне не разговаривать с незнакомцами. – Я поднимаю руку, когда ты открываешь рот. – Только посмей сказать шутку о моей маме, Гэвин Дэвис.

      Ты смеешься.

      – Хорошо. Я удержусь от соблазна – только в этот раз. – Ты выключаешь радио, какой-то инди-рок, мягкий и глубокий.

      – Ну… – говоришь ты.

      – Ну… – говорю я.

      Улыбка. Румянец. Повторить.

      – Хочешь, подвезу домой? – спрашиваешь ты.

      Мой желудок сводит.

      – О, я буквально живу через улицу, – я указываю на авеню Лай. – В том тупике.

      «Да!» – хочу сказать я. – Позволь мне забраться в твой экипаж с бахромой на крыше, твою лодку в глубинах парижской оперы». (Псс: десять очков в твою пользу, Гэв, если ты догадаешься,