Аэропорт. Борис Конофальский

и несмотря на значительную концентрацию сил под Ермаково их удалось остановить. Тем не менее, в течение двух недель они с отчаянным упорством день за днём пытались прорвать оборону прямо по центру, направляя удары вдоль берега. И несли при этом заметные потери. Войскам Северной Федерации удавалось легко отражать эти удары, даже не прибегая к использованию резервов.

      И только в конце второй недели командованию стало ясно, что все бои на Енисее – это всего на всего отвлекающий удар, так как китайцы начали неожиданное наступление на Советскую Речку. На Аэропорт.

      Глава 3

      Двое суток, без остановок, полк шёл на запад по Енисейскому тракту. Двадцать две машины с людьми и более тридцати машин со снаряжением: БМП, штабные машины, машины электронной борьбы и многие, многие другие растянулись на несколько километров. Встречные и попутные машины сворачивали в кювет, уступали колонне дорогу. Колонна вставала только заправиться. Ели люди в машинах.

      Люди в машинах были мрачны, неразговорчивы. Все чувствовали, что это спешка неспроста. Если командование так гонит колонну, значить затыкать дыру. А это значило, что происходило что-то нехорошее. Корее всего, прорыв фронта.

      Все разговоры сводились только к одному вопросу: Куда? Офицеры ничего не говорили, скорее всего, и сами толком не знали. Младшие офицеры, командиры взводов, отвечали казакам со смирением: Куда надо, туда и поедем. Это и так всем было понятно. Некоторые говорили, что тащат их на Уренгой, но там фронт стоял крепко. Большинство считало, что на Сидоровск. Но и те и другие ошибались. У станицы Берёзовская колонна остановилась на несколько часов. Заправка, мелкий ремонт. Тут она получает приказ.

      Пришёл нач. штаба полка подполковник Никитин и коротко бросил казакам:

      – Направление «юг». Станица Ниженка.

      И ушёл, больше ничего не сказав.

      – Куда нас?– Переспрашивали молодые казаки.

      Старые казаки ужа начинали понимать:

      – Ниженка, Аэропорт, Советская Речка.

      – Так там же наши.

      – Наверное, в помощь пойдём.

      Это всех немного успокаивало. В помощь, это всё-таки не дыры затыкать.

      Двести километров от Берёзовской прошли за ночь, дорога была не плохая. Барханы и саранча, тихо, не жарко, и нет ядовитой болотной пыльцы. Казаки сворачивали на грузовиках тенты и, откинув шлемы за спины, дышали чистым воздухом без респираторов. Дышать без респиратора, курить, не вынимая сигареты изо рта, чувствовать, как встречный воздух шевелит волосы, всё это большое удовольствие. Такое, какое им на их болотах и не снилось. Вторая сотня, сотня Саблина, шла в голове колонны. Вначале колонны почти нет пыли. Вся пыль в конце. Он не спал, как и многие казаки, наслаждался прохладой, курил немного, ел кое-что из ранца, даже выпил с товарищами. Самую малость. Очень, очень ему нравилось, что не жарко. Что звёзды видно. Что заразной пыльцы нет, что почти безобидная саранча шелестит крыльями в темноте,