Хоровод воды. Сергей Кузнецов

меня уже узнавать стали, кивают, здороваются. Наверное, думают, бедная такая офисная крыса, офисный планктон, замученный начальством. А я сам себе начальство, сам себя замучил. Сил ведь нет уже совсем, а где их взять, силы-то? Немолодой, не слишком здоровый, затраханный жизнью мужчина. Вот на днях шел по переходу, и такая тоска взяла, что хоть сядь прямо здесь, прислонись к кафельной стене, начни просить подаяние. Подайте мне, люди добрые, силенок хоть немножко. И сел бы я, забрала бы меня милиция, нашла бы в сумке двадцать две тысячи американских долларов – и что бы я им сказал? Извините, люди добрые, это я деньги по двум договорам обналичил? Да, интересная вышла бы у нас беседа, при моей-то черной бухгалтерии.

      Но это было недели две назад. Дядя Саша еще был жив. Ну и Даши никакой не было в помине.

      Теперь, наверное, все будет по-другому, думает Никита. Ничего, что пообедать не получится. Зато поужинаю гламурно.

      Гламурно – Дашино словечко. По всей видимости, означает «роскошно». Мажорно, как сказали бы мы лет пятнадцать назад.

      Значит, гламурный ужин. Ну, придется ловить машину – ехать в «Пушкинъ» на метро как-то несолидно.

      Никита пристегивается – старая привычка, еще с тех пор, как подрабатывал извозом, – и тут звонит мобильный. На электронных часах водилы – шесть пятьдесят две.

      Глухой Дашин голос:

      – Привет. Ты же обещал перезвонить.

      – Я был занят.

      Нарочно говорит холодно, почти сердито. Надо все-таки показать этой малышке – он занятой человек, нечего ему названивать. У него дела, бизнес. Жена, в конце концов.

      А тут за день – пятнадцать пропущенных звонков, и все от нее.

      – Это очень важно, – говорит Даша. – Приезжай ко мне, прямо сейчас.

      – Я не могу, у меня встреча.

      Добавить немного раздражения, ничем не выдать себя, не дать почувствовать, как с каждым ее словом нарастает возбуждение.

      – Это очень важно, я же говорю.

      А может, отменить?

      Нет, надо взять себя в руки. Это всего-навсего случайный секс, даже не роман.

      Что она себе воображает?

      – Я не могу говорить, извини. Перезвоню потом.

      Отбой.

      Что-то не так с самого утра. С пробуждения в зимней полутьме, с Машиной фигуры, неподвижно свернувшейся под боком. Что-то не так.

      Семь двадцать восемь. Гардероб «Пушкина». На экране – еще двенадцать неотвеченных звонков.

      Наверное, можно перезвонить.

      – Даша, давай я тебе объясню. Если я говорю, что занят…

      – Я так рада, что ты перезвонил! Ты приедешь?

      – Даша, я же сказал: нет.

      – Я просто не хочу по телефону.

      Я тоже не хочу по телефону, я хочу живьем, я хочу с тобой, еще и еще раз, снова и снова, переводит дыхание, в конце концов, он взрослый мужчина, за это его и должны любить. Говорит холодно:

      – Давай я приеду в четверг. Тогда и скажешь.

      И вдруг – резкий крик, почти визг:

      – В четверг будет поздно! Приезжай, я тебя прошу!

      Истеричка.

      – Даша, у меня встреча, потом я еду домой, что случилось?

      А