Хоровод воды. Сергей Кузнецов

про Лялю, которую загубили, хотя она была девчонка кроткая. Нету столько водки, чтоб от боли не сойти с ума. Ну-ну.

      Вся Москва сейчас слушает хип-хоп – или подделки под хип-хоп.

      Да. Продукты, покупки, салаты, дожить до зарплаты, два брата, последняя трата. Вот Аня и Таня, как будто картинки, смотрите – поминки, набились к Татьяне, сидят на диване, на стульях, на досках, вот так, в этом плане, ну, в общем понятно, открутим обратно, давай, заноси! – немного вперед, вот, обратно – в такси.

      Аня смотрит в окно, сжимает мамину руку, думает: мама всегда говорила: Твой отец меня никогда не любил. Ну вот, и я его никогда не любила. Да и виделись мы всего раза три-четыре. Лет десять назад сама позвонила из любопытства, встретились, поговорили. А до этого за двадцать лет он меня даже ни разу не навестил. Разве это отец?

      А еще говорил: мол, бывшая жена не давала им видеться. Хотел бы – увиделся!

      Они молчат. Мокрый снег за окном. Черной земли на папиной могиле, наверное, уже не видно.

      Аня берет маму за руку.

      – Послушай, я вот хотела тебя спросить…

      – Что? – отвечает мама.

      В самом деле: что? Аня задерживает дыхание, как бабушка-снайпер перед выстрелом, и наконец спрашивает первое, что приходит в голову:

      – А ты сильно любила папу?

      Она чувствует: мамина ладонь напрягается в ее руке. Татьяна отворачивается к окну и говорит:

      – Да.

      Это да ледяным комом проскальзывает в мое горло. Потому что это – главный вопрос и главный ответ. Ты его очень любила? Да. И я его очень любил. И сегодня, 7 февраля 2005 года, стоя в сугробе в пяти шагах от ларька в незнакомой мне части города, где не сыскать живой воды за тридцать, я приделываю второй батл джин-тоника, уже не думаю о том, где возьму деньги на третий, как буду добираться до дома, доберусь ли домой вообще. Снег валит с неба, мой отец умер два дня назад.

      Да, говорю я сам себе и бросаю пустую пластиковую бутылку в сугроб, как гранату под вражеский танк. Наверное, Эльвира с мамой уже доехали до дома, поминки начались. Через два-три часа гости разойдутся, Татьяна наконец-то заплачет, а мне вот не нужно ждать так долго, я пла́чу прямо сейчас, стоя под снегом, скрывающим мужские слезы.

      Мои поминки будут долгими.

      Часть первая

      Два брата

      (шестидесятые – восьмидесятые)

      Только братья знают: любовь и ненависть – сестры.

Сержи Блэксмит

      Василий Мельников, 1945 г. р., отец Никиты

      Александр Мельников, 1949 г. р., брат Василия, отец Ани-Эльвиры

      Елена Борисова, 1950 г. р., она же Лёля, мать Мореухова

      Светлана Мельникова, в девичестве Тихомирова, 1945 г. р., жена Василия Мельникова, мать Никиты

      Макар и Настя Тихомировы – родители Светланы, бабушка и дедушка Никиты

      Татьяна Тахтагонова, 1954 г. р., жена (1971–1975) Александра Мельникова, мать Ани-Эльвиры

      6. Обычный пацан из московских окраин

      Как так вышло? Как получилось? Как я очутился здесь?

      С пустой бутылкой в руке,