Хоровод воды. Сергей Кузнецов

тем меньше товаров в магазинах. Я так сильно тебя люблю, что мы почти не видимся. Это ты меня обманула – я тебе доверял, а ты за мной следила. Раз ты не любишь меня больше, ничто не помешает нам жить под одной крышей. Давай останемся вместе хотя бы ради сына.

      У Никиты и Маши детей не было.

      8. Четверга не будет

      В утреннем зимнем сумраке Никита долго лежал рядом с Машей, старался снова уснуть. Потом встал и пошел на кухню – готовить завтрак.

      Маша любит поспать утром. Маша любит завтракать вдвоем. В офис Никите надо к десяти. Максимум – к одиннадцати. Если приехать позже – все кувырком, пиши пропало, день псу под хвост. Так он объясняет Маше.

      Они завтракают вдвоем. Она – в ночной рубашке, Никита подарил два года назад. Сейчас рубашка висит на ней, как на вешалке. Он голый по пояс, в одних джинсах.

      – Приходи пораньше, – говорит Маша, – я без тебя скучаю.

      Никита кивает, смотрит на часы. Девять ноль пять.

      – По-моему, я поправилась, – говорит Маша. – Надо взвеситься.

      Все женщины хотят похудеть. Маша мечтает поправиться. Ей кажется, у нее слишком плоский живот и почти нет груди.

      У Даши большие груди, полные бедра. Она, конечно же, хочет похудеть.

      Никита через стол передает жене еще один тост, Маша кладет сверху сыр, отпивает кофе. Девять четырнадцать. Поеду на машине – не успею, думает Никита. Что же это за город, если на метро быстрее чем на машине? Может, позвонить, сказать, что опаздываю? Нет, поеду на метро, так быстрее.

      – Ты меня совсем не слушаешь, – говорит Маша.

      Девять двадцать три.

      – Я пойду, – говорит Никита.

      Быстро надеть рубашку, свитер, зимнее пальто. Черт, ненавижу пальто, когда на метро. В куртке тоже нельзя – вечером на встречу. Джинсы и свитер – это демократично. Те, кому надо, видят: джинсы и свитер – дорогие, как-никак не с оптового рынка. А куртка – неприлично, какая бы ни была.

      Девять двадцать восемь.

      – Ты меня совсем не слушаешь, – повторяет Маша.

      Никита смотрит, словно видит жену первый раз за утро.

      – Я опаздываю, – говорит он, – прости.

      Целует в щеку, выходит.

      По дороге к метро набирает Дашин телефон:

      – Прости, я задерживаюсь. Пробки по всей Москве, посмотри сама, какой снег.

      Не говорить же, что слишком долго завтракал с женой. Ну и про метро тоже лучше не говорить – он же богатый папик, должен ездить на машине.

      Никита не любит ездить на машине. Но каждый день говорит себе: выйду пораньше, не пойду в метро. Там противно, воняет омерзительно, домой весь потный приезжаю. Да, конечно, пробки, ехать долго – но я-то знаю: не в этом дело. Вон Костя давно говорит: не любишь сидеть за рулем – найми шофера, не так уж дорого, да и насчет парковки дергаться не будешь. Ты же нормально зарабатываешь, в чем дело?

      Нет, думает Никита, как-то не вижу я себя в машине с шофером. Машины с шофером – это для серьезных мужчин, для тех, про кого глянцевые журналы снимают фотосессии, для тех, у кого берут интервью деловые