Око Озириса (сборник). Ричард О. Фримен

несомненных доказательств смерти его брата не имеется, не так ли?

      – Да, и это лишь первое из затруднений. Другое заключается в том, что в тексте завещания обнаружился некий роковой дефект. Какой конкретно, пока не знаю, но надеюсь рано или поздно выведать. Кстати, я упомянул мистеру Годфри о том, что вы, мистер Торндайк, интересуетесь этим делом, и мне кажется, что бедняга не прочь бы посоветоваться с вами, но у него нет денег.

      – Это его слабое место, особенно если у других заинтересованных лиц денег достаточно. Судебная процедура требует затрат, и закон не считается с финансовыми проблемами сторон. Да, ваш пациент, Барклей, и впрямь в незавидном положении. Ему жизненно необходима консультация. Богаделен для неимущих истцов не существует, и только граждане со средствами способны позволить себе обращаться в суд. Конечно, мы могли бы помочь, но для этого надо хорошо знать и мистера Годфри, и все нюансы тяжбы. Ведь он, не дай бог, отъявленный негодяй?

      Я вспомнил странный разговор, случайно подслушанный в комнатах Беллингэма, но счел себя не вправе рассказывать об этом, а ограничился общим замечанием:

      – Он не похож на негодяя, но это мое мнение. На меня он произвел скорее благоприятное впечатление, в отличие от другого господина…

      – Какого другого? – оживился Торндайк.

      – Есть еще один человек, имеющий отношение к делу, но я забыл его имя. Я видел его там, в доме, и мне он совсем не понравился. По-моему, он хочет к чему-то принудить Беллингэма.

      – Барклей, ты что-то от нас утаиваешь, – недоверчиво произнес Джервис. – Посмотрим в газетах, кто этот незнакомец. – Он взял с полки объемистую кипу материалов, разложил их на столе и принялся водить пальцем по указателю. – Доктор Торндайк, – пояснил он, – по крупицам собирает все факты, из которых можно извлечь пользу, и надеется, что рано или поздно голова пропавшего египтолога отыщется в какой-нибудь мусорной яме… Ага, вот, нашел! Имя другого господина – Хёрст. Он, похоже, двоюродный брат исчезнувшего; в его квартире в Элтеме в последний раз видели Джона Беллингэма живым.

      – Вы думаете, Хёрст в чем-то замешан? – нахмурился Торндайк, выслушав Джервиса.

      – У меня есть подозрения на этот счет, – замялся я, – но определенно утверждать не могу.

      – Вот что, – перебил меня Торндайк, – нам с Джервисом очень интересно, как продвигается процесс Беллингэма. И если мистеру Годфри понадобится мое неофициальное мнение, я не откажусь его высказать – ничего плохого в этом не вижу.

      – Конечно, ваши советы будут ценны для него, тем более что другие участники тяжбы наверняка уже нашли себе адвокатов, – заверил я Торндайка и после небольшой паузы спросил: – А вы много размышляли над этим инцидентом?

      – Нет, – задумчиво ответил он. – Однако я обратил на него внимание, когда в газетах появились первые публикации. Джервис прав: у меня выработалась привычка пользоваться любой свободной минутой, например, пока еду в поезде, для построения разных версий и теорий, способных пролить свет на какие-нибудь факты