.

он только, когда старый половец, подойдя, шепнул ему что-то на ухо:

      – Ты так считаешь? – покосившись на него, недоверчиво поднял бровь хан. – Думаешь, что и он здесь?

      – Кто его знает? – развел руками Куман. – Одинокому ветру в пустыне всегда одиноко и страшно. Может, решил, что так безопасней. И – веселее!

      – Что ж! Проверим! Заодно ноги разомнем! И тоже повеселимся! – решил хан, вставая, и только тут Славко с изумлением увидел, что он совсем мал ростом. – Все на коней!

      – А я? – заметался босыми ногами на снегу Тупларь.

      – А ты сиди здесь! Костер сторожи, да рыбу свою доедай! – отмахнулся от него хан.

      – Слыхал? Ханский приказ! – явно издеваясь над ним, усмехнулся У злюк. Поднатужась, он натянул на лук отдыхавшую тетиву и, запрыгнув на коня, пригрозил: – Попробуй только не выполнить!

      Тупларь покорно опустился на корточки и, вздохнув, взял свою саблю с нанизанным на нее нетронутым куском налима.

      Славко посмотрел на него, на удалявшихся, потрясая копьями, всадников, и понял что надо делать.

      Он протянул руку к налимьей морде, спрятал под нее свою голову и, выйдя из-за куста, самым зловещим голосом, на который был только способен и который очень напоминал ханский, прошипел:

      – Меня еш-ш-шь?!

      Половец увидел его, икнул. Глаза его округлились от ужаса, он выронил из рук саблю и с воплем: «Оборотень! Опять человек-рыба!!» – через кустарник и ручей бросился прочь в камыши…

      Славко поглядел, как он, судя по волнам камыша, убегает все дальше и дальше, затем перевел взгляд на опустевшую дорогу и смело подошел к костру.

      Он схватил оставленную Тупларем саблю и уже хотел убежать, как на глаза ему вдруг попалась недоеденная ханом рыба…

      Ну не оставлять же ее было ему просто так!

      Славко огляделся вокруг и, увидев загаженный лошадьми снег на месте их стоянки, усмехнулся.

      Ага! Вот что он им сделает…

      Славко, бросив в костер ненужную ему больше налимью голову, взял ханский прут, тщательно вымазал нанизанный на нее кусок налима в свежем конском навозе и осторожно положил на место. Потом, мстительно улыбаясь, прикрыл остатки рыбьего куска на ветке Узлюка сушившейся поодаль портянкой.

      Проделав все это, он увидел, что всякое движение в камыше остановилось, и услышал приближавшийся на дороге шум.

      Теперь надо было, как можно скорее возвращаться назад.

      Славко, прихватив с собой саблю глупого половца, прямо с куском налима, направился к кустам, но, увидев свои следы, нахмурился и покачал головой. Нет, сюда, после всего, что он сделал, идти было никак нельзя. И он, спустившись в ручей, пошлепал по воде, чтобы, через несколько десятков шагов, выйти на бесснежное место и уже с другой стороны подкрасться к костру…

Славко так и подался вперед, ожидая, что будет дальше…

      Топот коней, свист, гиканье и отчаянный скрип полозьев по снегу приблизились, и, наконец, появился спасающийся от преследователей обоз.

      – Господи, спаси и сохрани! – слышались отчаянные