Дельфин в стеарине. Николай Романецкий

когда я открыл перед нею дверцу машины.

      Я самодовольно хмыкнул, взял ее под руку и повел ко входу в ресторан. Рука была горячей, да и все тело Марьяны просто пытало жаром. Меня всегда изумляла эта девичья особенность – излучать сумасшедшее тепло при температуре в тридцать шесть и шесть десятых градуса.

      Дизайн кабака оказался в стиле ретро, на входе нам пришлось пройти через вращающуюся дверь, какую я видел только в кинофильмах прошлого века. Стиль выдержан и внутри – вокруг преобладали оттенки зеленого, на окнах висели тяжелые темно-зеленые портьеры, а столики скрывались в этаких альковах, скрытых от посторонних глаз салатными шторами. Впрочем, были и открытые места, расположенные в центре зала, между альковами. У дальней от входа стены располагалась невысокая сцена, в настоящий момент – пустующая.

      – Вы на виду хотите? – поинтересовался метрдотель. – Или?

      – Или, – сказал я решительно.

      Нас провели в один из альковов, усадили за столик, предложили ознакомиться с меню.

      Я открыл его и просмотрел. Конечно, черепаховый стейк здесь не водился. Как и шиш-кебаб… Но кто мешает нам заменить его другим кебабом – люля? Или вообще заказать котлету по-киевски?

      Я передал меню Марьяне.

      Она разглядывала его недолго.

      – А что, гамбургеров в этом кабактерии не дают?

      Я свел к переносице брови:

      – Девочка, это же не фаст-фуд! Это русский ресторан!

      Хотя, честно говоря, название «Северная Венеция» могло бы предполагать и итальянскую кухню. К примеру, местный шеф-повар мог бы освоить тальярини или, к примеру, голубей под веницианским соусом. Это было бы самое то…

      – Тогда выбирай сам! Если гамбургеров нет, мне сугубо фиолетово.

      И я выбрал.

      Салат «Московский»; морковь по-корейски; телятина жареная по-одесски; мороженое «Ленинградское»; шампанское «Донское игристое».

      Когда я перечислил все это официанту и он удалился, Марьяна откинулась на спинку стула и сказала:

      – У тебя, наверное, в школе по географии одни питекантропы были.

      – И не только по географии, – заметил я. – У меня были пятерки по физике, химии и геометрии. Закон Ома вот до сих пор помню. Хотя совершенно не понимаю, зачем он мне в повседневной жизни.

      – А по литературе?

      – Никогда не любил. Этот предмет слишком неустойчив.

      – Как это? – удивилась Марьяна.

      – Курс колеблется вместе с политической линией. Сегодня изучают Шолохова, завтра Стругацких, а послезавтра и вовсе Акунина.

      – Но детективы-то читаешь?

      – Еще как! Стаута просто обожаю. И многих других.

      – Так вот почему ты стал частным сыщиком…

      Ого! Девочка, оказывается, не глупа…

      – Я вовсе не частный сыщик. Я работаю на страховую компанию.

      – А какая, блин, разница? Да ты не писай лимонадом, я никому не скажу, я умею держать язык за зубами.

      Я тут же рассказал ей анекдот по то, как Моника обещает Биллу «держать язык за зубами».

      Она